Как упырь и ликан на рыбалку ходили

Он тут же ринулся вперёд и вверх, протаранив кобылу плечом прямо в живот.Лошадь опрокинулась на бок и издала звук, даже близко не похожий на ржание. Это был глухой шипящий рык. С таким рыком крокодилы выпрыгивают из воды на зазевавшуюся антилопу. Роб, однако, уже пришёл в себя, и это действие на него впечатления не произвело. Он только зарычал в ответ и придавил гигантскую лошадь передними лапами, уже прицеливаясь для мощного укуса в шею. Укуса не вышло. По спине волка ударило что-то широкое и плоское, да так сильно, что он перекувырнулсячерез голову вперёд, а через секунду с удивлением осознал, что его лапы остались на том же самом месте, где и были. Приклеились. Он с трудом перевернулся на живот, из-за чего его лапы перекрестились, причиняя сильные неудобства, и принялся яростно дёргать их на себя в попытках оторваться от шкуры лошади. А та, в свою очередь, пыталась оторваться от травы, по всей видимости, тоже приклеившись. Это у келпи такой механизм охоты? Если так, то он явно плохо продуман.

То самое широкое и плоское вновь ударило его, но уже по морде. Злобно фыркнув, вервольф помотал головой и посмотрел на обидчика. Им оказался огромный рыбий хвост, появившийся на месте лошадиного. Проследив взглядом, Роб обнаружил, что задние лапы кобылы сильно укоротились и вместо копыт обзавелись колючими плавниками как у ерша, такие же выросли вдоль хребта и за ушами, а морда теперь напоминала лошадиную лишь отдалённо и больше походила на нечто среднее между челюстями крокодила и пастью глубоководной акулы-гоблина. Глаза из бездонно-чёрных стали мертвенно-белёсыми, словно слепыми, но при этом смотрели на ликана с такой ненавистью, какой он не видел ещё ни у одного зрячего. Келпи из прекрасной кобылицы превратилась в жуткое подобие русалки, покрытое чёрной чешуёй и липкой слизью. Эта слизь и не давала оборотню оторвать лапы, как бы он не рвался.

Радовало только то, что келпи тоже не может подняться, клыками до противника не дотягивается и может только хлестать его хвостом по морде. Когда она в очередной раз попыталась это сделать, Роб предугадал движение, поймал хвост в зубы и тут же перекусил в месте, где начинался плавник. На морду брызнула сине-чёрная кровь. Тварь под ним зашлась диким визгом и так дёрнулась, что разом сорвала с ладоней ликана кожу, а затем дёрнулась ещё раз и выдрала уже траву из дёрна. Так она и поднялась на лапы, красуясь кусками кожи на одном боку и травой с землёй на другом.