Волки приходят ночью

Я же не мог выходить на улицу, едва тьма поглощала город. Мне мерещились мохнатые спины. И ни тусклый уличный свет, ни яркие вывески не могли побороть ожидание прихода волков. В моих фантазиях они притворялись фонарными столбами, гуляли по парапетам и внимательно следили из окон подвалов.

Воспоминания о волках были моей ношей, как и рваный шрам на руке матери. Всем она говорила, что он от дворняги. Я же помнил маму, стоящую босой на снегу. Кровь, что текла по руке, плавя алыми каплями кипенно-белый. Я просто не мог забыть момент, когда впервые рядом не было волчьих глаз, помимо маски в ногах.

Маска... В ту ночь я опять не мог заснуть, поэтому, не сводя взгляд, смотрел в её пустые глазницы. Громоздкая, вся изъеденная термитам волчья морда висела на чисто белой стене. Маска была одной из последних вещей, что напоминали нам о деревне. Была третьим свидетелем того, что произошло той морозной ночью, когда я убежал в лес.

«Внучек, послушай: волки приходят ночью. В первый раз отозвавшийся на их зов сможет уйти. Но во второй...» — голос из далёких воспоминаний неожиданно прервался звуком быстрых шагов. Я вышел в коридор. Темная фигура тихонько кралась к выходу.

— Ты куды? — спросил я Аю. Та резко обернулась

— Что пугаешь! — икнула она. — Мне только в подъезд! Не сдашь же меня?

Ая была при полном параде. Не очень приличное платье. Помада цвета лайма, которая аж светилась в темноте. За последний год сестра совсем выросла. Стала бесстрашной и немного глупой. Обычным подростком, нуждающимся в небольшом бунте. Ничего не оставалось, как махнуть рукой:

— Смотри, волки утащат, если будешь пить много пива.

— Будто бы мне его продадут, — тихонько хихикнула она, выбегая за порог квартиры.

Я улыбнулся. Мы не рассказывали Ае про волков. Цепи и доски на полусгнивших окнах превратились в сон маленького ребёнка, а эхо от клацанья голодных зубов заглушил визг шин. Но внутри меня продолжал рыдать маленький ребёнок: «Мамочка... Мамочка! Прости меня! Я не пойду к волкам! Больше не выйду ночью!»

«Солнце моё! Они не тронут тебя! Никогда».

Из воспоминаний меня вырвал крик. Настолько безумный, что, казалось, содрогнулся весь дом. Не думая, я выбежал в тамбур. Бешеными глазами на меня смотрел парень, его рука больше напоминала кусок мяса. Его щеки были измазаны в зелёной помаде. Но Аи нигде не было.

— Где Ая?

— Оно искусало меня! Искусало! — вопил пацан, пихая мне в лицо руки. Я оттолкнул его и побежал к лестничной площадке.

— Звони в скорую! — раздался позади крик мамы.