Отверженный VI: Эльфийский Петербург

Александр Петрович усмехнулся, покачал головой, некоторое время помолчал, а затем сказал:

— Скажи, Роман, а во время допроса фон Лангермана ты, случайно, не спросил его, кто рассказал немцам про спецоперацию?

— Я не случайно, а специально его об этом спросил, — ответил я и рассказал кесарю всё, что узнал от барона про звонки в консульство, утаив лишь тот факт, что звонивший знал про Яроша.

Так поступить — было лучше всего. Врать кесарю и говорить, что я не в курсе, было опасно, он бы это почувствовал, а вот утаить деталь, даже такую важную, можно было незаметно. А рассказать всю правду я пока был не готов. При этом я не мог даже логично объяснить сам себе, почему. Просто не готов, и всё.

Вроде бы я доверял Романову и доверял Милютину. Им двоим больше всех доверял, хотя Ивану Ивановичу немного больше. Но даже при одном проценте вероятности, что информацию немцам передал кто-то из них, я бы подписал себе приговор. Меня могли ликвидировать как важного свидетеля. А этого мне очень не хотелось.

На самом деле, я не мог даже предположить, зачем кому-то из них это делать, просто исходил из того, что случается всякое — даже то, о чём никогда не подумаешь. Но с другой стороны, рано или поздно рассказать бы пришлось — надо ведь было как-то искать предателя. И в этом плане ситуация была очень удобная — рассказать им двоим одновременно. Тогда я переставал быть единственным, кто знал эту тайну.

Но даже при таком варианте, имело смысл сразу же после этого уехать к бабушке на некоторое время — пока не найдут предателя. Устал я от приключений и опасностей. А уезжать до возвращения ребят было нельзя, поэтому я и не рассказал, что звонивший знал про Яроша. Я решил сделать это сразу, как только произойдёт обмен ребят на барона. В конце концов, плюс-минус три дня ничего не решали, а обезопасить себя стоило.

— Ты снова нам сильно помог, — голос Романова вывел меня из раздумий. — Мы не будем тебя больше задерживать.

— Водитель отвезёт тебя, куда скажешь, — добавил Милютин.

— Разрешите обратиться к вам с маленькой просьбой? — спросил я, прежде чем уйти.

— Да хоть с большой. — ответил кесарь улыбнувшись.

— Она действительно маленькая. В центре «Ост» я наткнулся на своего друга, мы с моим телохранителем его нейтрализовали и обездвижили, как и ещё нескольких ребят, чтобы они не полезли в бой и не погибли, сражаясь за немцев. Я слышал, что многих ребят смогли вывезти. Можно проверить, есть ли в их числе мой друг? Его польское имя Томаш Вачински.