Дождик-дождик, перестань

Сунул руки в карманы и опёрся задом на облупленный капот.

Так прошла минута. Наконец Галка сдалась.

— Ну?! — бросила она, пряча сотик.

— Вы вот на пикник… — посопев, упрекнул он. — А я тут…

— Одной хватит? — прямо спросила Галка.

Харитон вдруг застеснялся:

— Да хватит…

— Ну смотри… Если хоть одна капля дождевая упадёт…

— Не! Ни одной… Завтра помою…

— Серёга! — окликнула Галка. — Одну бутылку из рюкзака на вынос!

Супруг кивнул и отправился выполнять приказ. Моя Ленка проводила его оробелым взглядом.

— Господа… Вы это как… серьёзно?

Ей не ответили. Вскоре вернулся Серёга, вручил шантажисту что было велено, и двинулись мы в сторону моей брошенной без присмотра «мазды».

— Слышь, Харитон, — уязвила напоследок Галка. — Сокровище своё в гараж загнать не забудь. Не дай бог уведут! Чем тогда промышлять будешь?

***

Мы уже и припасы в багажник загрузили, и сами в салон загрузились, а Ленка всё никак не могла успокоиться.

— Что это сейчас было? — допытывалась она.

— Вымогательство…

— Нет, я насчёт…

— Дождика? Даже не сомневайся! Как вымоет свою рухлядь — так дождик…

— Да не верю я вам…

— Ну так и мы не верили. Пока не убедились…

Покрутившись по гаражному лабиринту, я вырулил на проспект.

— Как думаешь, не наколет? — озабоченно спросил меня Серёга.

— Харитон? Не-ет… Ему теперь не до мойки. Второй уже стакан, небось, принимает…

Ленка сидела рядом со мной сильно озадаченная. Потом вдруг потребовала страшным шёпотом:

— А ну-ка смотреть мне в глаза!

— Между прочим, я за рулём, — напомнил я.

— Галка, ты не поверишь! — вскричала моя благоверная, оборачиваясь к подруге. — Муженьки-то наши! А?! Они ж заранее всё это придумали! Они ж наверняка в доле с этим Харитоном! На троих потом разопьют!..

— Ну это вряд ли… — сказала Галка. Хмыкнула и добавила: — Тогда и я, получается, в доле…

***

Мы почти уже миновали окраину и выбрались на шоссе, когда машину тряхнуло. Даже не тряхнуло — подбросило. Хорошо ещё, притормозил, выезжая. Женщины взвизгнули. Серёга заматерился. Я, надо думать, тоже. Вернее, как? Ни визга, ни мата (чужого и своего) я, можно сказать, не услышал, потому что грянул апокалиптический треск, как будто под нами разламывалась земля — аж до самого ада.

Кстати, когда мы, распахнув дверцы, как ошпаренные вылетели наружу, выяснилось, что не так уж я был далёк от истины: вдоль осевой линии по асфальту змеилась глубокая трещина шириной с мужскую растопыренную пятерню. В домишке напротив просела шиферная крыша, штакетник рухнул.