Фонарный столб

Он двигается с паузами и рывками, как будто ворошит груды остовов, рыща в бесконечных, простирающихся до горизонта человеческих останках, как будто есть здесь кто-то живой глубоко под поверхностью, кто прячется и не хочет быть найденным, и это недоразумение надо исправить.

Хруст становится громче, он невыносим. Тебя бы вырвало, если бы было чем, если бы ты сам не был ходячий скелетом, которому нечем уже даже гнить. Осознание приходит внезапно. Ты покойник, и твоё место здесь.

Ты не можешь идти дальше. Ты закрываешь пустые глазницы костлявыми руками; бесполнезно. Ты падаешь на колени, ты зарываешься черепом вниз, в эту гигантскую братскую могилу рода человеческого, где лежат, наверное, все, каждый, кто когда-либо жил, ты роешь глубже и глубже, пока тусклый серый свет не меркнет окончательно. Ты прислушиваешься. Ищет ли тебя Тот, Что Наверху, и нет ли движения здесь, на глубине? Что будет, если тебя найдут? Ты уже мёртв, так что смерть тебе не грозит. Но Тот, Что Наверху, он может уготовить что-то похуже смерти. Ты не знаешь, что именно, и от того становится ещё страшнее.

Ты замираешь.

Проходит мгновение, и привычная темнота тропы обволакивает тебя. Наваждение уходит так же быстро, как оно пришло. Ты опускаешь голову и видишь руки: нормальные человеческие руки, не голый скелет и не прогнивший труп. Ты снова стоишь посреди тропы; ты, кажется живой, и снова спокоен. Уже хорошо.

А впереди – свет.

Тягучей ложкой мёда он отзывается в памяти, этот неяркий жёлтый свет. Ты подходишь: чем ближе, тем яснее становится картинка. Фонарный столб. Старый, таких больше не делают. Опору, широкую у основания, венчает прямоугольный абажур. Чёрная краска покрылась налётом от десятилетий дождя, ветра, птиц и просто хода времени.

Фонарь высвечивает какие-то общие детали окружения. Двигаются листья дуба позади, пока ещё беззвучно; едва заметно колышется хорошо подстриженная трава. Ты касаешься рукой столба, трёшь его шервавую поверхность, и новый приток воспоминаний накатывает, как прилив на рассвете. Ты улыбаешься, вспоминая пережитую на тропе вечность, и качаешь головой, дивясь, какие наваждения она тебе подкинула в этот раз. Или всё-таки воспоминания? Не суть важно. Такова природа тропы, что разницы нет.

Ты слышишь первые звуки ночного парка. Листья приятно, едва заметно разбивают немую тишину, которая почти всегда главенствует на тропе. Ты чувствуешь касание ветра, он холодит кожу и забирается под куртку; ты передёргиваешь плечами.