Пролог

– Когда он очнётся, передай ему, что я пообещал убить того, кто помешает честной схватке саккарца. Но на его поясе нож с именем Хага Иммана. А это значит, что для саккарцев он находится под его защитой. Не могу назвать Хага своим другом, но я знаю и уважаю этого человека, а потому, настоятельно советую: пусть поскорее вернёт нож саккарцам, любому из них. По их обычаям, это означает, что он повзрослел и больше не нуждается в защите. А уж потом я найду его и убью.

– Ты думаешь, колдун, – осмелился возразить варавец, – нас волнуют обычаи этих патлатых?

– Я не думаю, я знаю.

Если он не вернёт нож, Хаг вскоре узнает, что его подопечный ведёт себя недостойно. И тогда Хаг найдёт его. Не сомневайся, найдёт. Заберёт нож и выпорет, как нерадивого мальчишку, опозорив на всю ойкумену. А потом уже я найду его и убью. Потому, что слово уже дано.

– Хоть ты и колдун…

– Ба́ста[8]! Я сказал, что хотел!

– Не стоит сомневаться в словах Норуландского Змея, - та самая магиня, вдруг оказавшаяся рядом с варавцем, щёлкнула пальцами.

Словно серая завеса окружила место недавнего поединка. На несколько ударов сердца путник показался обнажённым до пояса. Огромная чёрная кобра, в несколько витков, оплетала его левую руку, затем, через плечо и по спине, опускалась до талии, обвивалась вокруг торса и, раскрыв капюшон, поднималась вверх, до самой ключицы. Почувствовав выброс Силы, кобра качнула верхнюю часть тела вперёд, разинула пасть, показав огромные клыки, и тут же скользнула назад, прильнула головой к коже человека.

Миг – и видение пропало, вместе с магиней. Но её слова, будто позёмкой прошелестели по песку, холодом скользнули в сердца услышавших, несмотря на полуденный зной.

Судя по тому, как побледнел и судорожно сглотнул варавец, это имя говорило ему о многом. Схватив за руку своего неподвижного соратника, он потащил его по земле, ни мало не заботясь о спине последнего. Змей повернул голову к Старшему саккарцев, почтительно остановившемуся неподалёку, и тоже оказавшемуся вовлечённым в представление, устроенное магиней.

На него известное имя произвело совсем другое впечатление.

– Ты тоже виноват, что твой рекрут попал в ловушку. Ты должен был сразу объяснить, что далеко не всё, принятое в Саккаре, так же принимается в других государствах. И ваша маниакальная честность не везде ценится и даже не всегда допустима. А уж варавцам понятие честного боя и вовсе не присуще. Для них главное – победа, и не важно, насколько подлыми путями она досталась.