Миссия ангела

Никто не ответил ей, и Варя, выждав, как ей показалось, достаточно, повторила своё желание. Снова тишина.

— Я не могу этого сделать, — ответ прозвучал после паузы настолько длинной, что Варя решила, будто её желание не услышали и не услышат уже никогда. — Михаил — ангел, и он жив. Только ему решать, возвращаться на свой путь или начать новый. Загадай другое. Чего ты хочешь лично для себя?

Для себя? Варя задумалась. Зачем ей что-то просить для себя? Ведь там, за гранью яркого луча света, ей уже ничего не будет нужно.

В свои десять лет она хорошо понимала это, она знала, что такое смерть. Или думала, что знала.

— Мне ничего не нужно... — пробормотала она, почему-то испытывая вину. Ей, правда-правда, ничего не было нужно. Она подумала о плюшевом зайце, который подарил ей папа, о платье, которое совсем недавно создал Михаил, и о маме, плачущей где-то там у её больничной кроватки. Мама. Идея возникла сама собой и сформировалась в слова до того, как Варя успела её обдумать.

— Пусть сегодня ни одна мама больше не заплачет, — на одном дыхании проговорила она.

Ёлка мигнула огнями, и голос сказал, в этот раз совсем не раздумывая.

— Да будет так.

Свет померк, время остановилось. Секундная стрелка часов на стене высотного здания поползла назад, сначала медленно, а потом быстрее и быстрее. Тик-так, тик-так, тик-так — что-то сильно толкнуло Варю в грудь, она вскрикнула, оступилась и упала бы в снег, если бы руки Михаила не поймали её сзади.

Руки совершенно здорового и живого Михаила.

— Благословенное дитя, — сказал он со счастливой улыбкой, — у тебя получилось! Нужно спешить, улыбнись и дай мне руку.

***

В палате детской реанимации мерцала искусственная ёлка — на ней не было гирлянд, светились лишь кончики иголок на ветках, меняя цвета. Окна украшали бумажные фигурки деда Мороза и Снегурочки... на мониторе системы жизнеобеспечения бежала ровная полоса, а у кровати, убитую горем женщину, пыталась привести в чувство медсестра.

Другая медсестра подготавливала систему к полному отключению. Её белый халат был полурастёгнут, волосы, наскоро убранные в пучок, пушились, покрасневшие глаза говорили о бессонной ночи.

— Ох, беда-бедовая, — проговорила она со вздохом и потянулась к шнуру питания системы.

До отключения оставалась доля секунды, когда в палату ворвался дежурный врач и перехватил её руку.

— Стой! Подожди... — он указал на монитор.