Про художника и чёртиков

Про художника и чёртиков

Игорь Кайбанов

Про художника и чёртиков

Станислав (ударение на предпоследнем слоге), художник от Господа Бога, к тридцати годам научился рвать душу, как тельняшку, на мелкие полосы. Астральными фистулами и ободранной шкурой он платил за способность воспринимать жизнь непосредственно, как ребенок. После чего ему безудержно хотелось выпить. Пил всё и, как добрый человек, на время веселел, ухаживал за женщинами, вписывался в компании. Как человек одухотворенный, значительно повышал интеллигентность любой пьянки. Жена Жанна от него ушла после возвращения из Германии, где он прожил два года, рисуя деревянные кубики и детские игрушки в странных сочетаниях. Забрав дочку, Жанна вернулась в предместья Дуисбурга и дальше стала отращивать асс, меняя шмотки на нескончаемых распродажах.

Станислав ушел в творчество, искал себя и все чаще пил горькую, по немецким меркам, водку. Жанна присылала открытки, Станислав пил. На тридцать первом году жизни его впервые повезли к нам в Бехтерева с белкой (она же делириум тременс, она же белая горячка).

Соседка, сопровождавшая скорую помощь со Станиславом в психушку, говорила, что он всю жизнь - очень ранимый и добрый человек.

Пока ему кололи курс из пяти препаратов, Станислав, очень хрупкий и белесый, молчал. Он был весь внутри себя, при этом выцветшие, выпуклые глаза со светлыми ресницами, казалось, блестели внутренним огнем, мерцающим просто в такт словам собеседника. Это завораживало. Восковые руки с длинными пальцами все время что-то трогали, теребили, выстукивали сложный ритм. В психбольницу его привезли с улицы Горького.

До того он пил неделю, и, как всякий алкоголик, в еде почти не нуждался. Но пыльно-лохматые чертики, семь хвостатых штук, мал мала меньше, которые завелись у него дома, очень захотели есть. Вели они себя, в-общем, прилично и были похожи на Станислава. Самый старший, высотой в тетрадный лист, носил бороду и лакированные надтреснутые копытца. Младший, сложившись пополам, помещался в сигаретную пачку и был собран из каких-то палочек вроде конструктора "сделай Кена для Барби сам". Половых признаков под шерсткой не было видно, а чертик был капризен, как... Ну, Вы понимаете. В общем, было непонятно какого оно пола, пока на третий день Станислав не заметил на чертёнке пирсинг из маленьких серёжек во всех губах, складках и маленький розовый бантик между ног.