Рыжая

Рыжая наклонила голову к плечу.

— Как поживаешь, маленькая лисица? — прошелестела она.

— Уж получше чем ты, это точно, — злобно ответил мальчик и вздернул подбородок. 

— Эй, ты! — вдруг раздалось у Духа за спиной. — Что здесь происходит?

Он обернулся и отступил от стены. По залитому ровным электрическим светом коридору — лампы перестали моргать, запоздало заметил Дух — к нему бежала медсестра. 

— Это ты кричал? Что здесь такое? 

Дух молчал. 

— Зачем ты вышел? — подходя, медсестра начала, кажется, успокаиваться.

Обычно эта пышная светловолосая женщина была добродушной и жалостливой. — Это ведь ты кричал? Кивни, если да.

Дух секунду подумал и кивнул. Он все равно уже попался, незачем было привлекать внимание к остальным. И тем более к рыжей. Он стоял посреди коридора, преграждая женщине проход.

Медсестра остановилась перед ним и вздохнула.

— Ладно, пойдем. Я уложу тебя спать, — и она осторожно погладила его по голове, взлохматив челку.

Дух послушно пошел за женщиной. По пути она продолжала болтать:

— Тебе, наверное, одиноко тут? Знаешь, а ты ведь большой молодец.

Посмотри, как хорошо ты ходишь, и анализы твои намного лучше. Скоро будешь совсем здоров. Хочешь, завтра я тебе почитаю что-нибудь? Кивни, если да.

Дух заметил: взрослые очень разговорчивы.

* * *

На следующий день снаружи похолодало. Об этом говорили взрослые: фыркали, сморкались, терли покрасневшие руки, подключая аппаратуру, и мечтали о чае и сне. За окнами больницы ветер носил в белесом небе осколки птиц.

И все то недолгое время, когда там был свет, казалось, что он немножко тот. 

После утренних процедур Дух выходил посмотреть на рыб — к большому аквариуму в холле отделения. Вечерами здесь часто бывали наружные взрослые — заходили проведать своих детей — но днем комната пустовала. Можно было залезть с ногами на диван, установленный у аквариума, и до самого обеда созерцать неспешное рыбье движение. Духа почему-то завораживала эта безмолвная и бездумная жизнь.

Уставившись на старого сома, роющегося в камнях на дне, как археолог в поисках черепа Тутанхамона, Дух размышлял о рыжей.

С каждым днем ее тайна увлекала его все больше. Что если она вовсе не покончила с собой? Что если кто-то виноват в ее смерти? Врачи? Родственники? Угрюмый незнакомец, скрывающий лицо за черным капюшоном? А может, тот загадочный друг, о котором она упоминала? 

— Ты действительно немой? — прервал вдруг кто-то размышления Духа. Он вздрогнул и обернулся.