Встретимся в Осанне

"Павлику Морозову тринадцать было, когда он врагов народа разоблачил. Мне одиннадцать, а до Павлика ещё тянуться и тянуться, разоблачать и разоблачать!"

-Никуда сейчас не ходи! Сиди дома, слышишь? Как Танюша проснётся, покушает, мы её к женщине одной сводим.

-Какой женщине? - оживился юный чекист.

-Всё тебе расскажи, - отмахнулась мать и вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собою дверь.

-Проходите, пожалуйста. Раздевайтесь, - дверь открыла похожая на учительницу или на библиотекаршу женщина. Кирилл уже научился определять людей начитанных и образованных по внешнему виду и манере поведения. Некоторые из них были "интеллигенцией", то есть без пяти минут врагами народа, другие же - просто образованными и начитанными. Пока что непреодолимой задачей для мальчика было понять, что именно превращает таких людей в "интеллигенцию" и, как итог, толкает на вредительство. Но Кирилл верил - однажды он наконец-то поймёт, и тогда он пойдёт прямо к товарищу Сталину и всё ему расскажет, и научит других чекистов, и все вместе они разоблачат оставшихся врагов народа, и наконец-то наступит коммунизм.

"А пока что я должен учиться, учиться и ещё раз учиться, как завещал великий Ленин," - буркнув "Здравствуйте!", Кирилл помог матери завести в прихожую свою ослабевшую от долгой дороги сестру.

Окинув соколиным взором убранство комнат, мальчик даже расстроился и заскучал. Обстановка была бедной, если не сказать убогой. Даже книги, неизменный атрибут образованности, хранились не в резных шкафах красного дерева, а аккуратными стопками стояли по углам.

Пока мама рассказывала женщине о бесчисленных хворях Тани, Кирилл тайком взял из ближайшей стопки верхнюю книжку - "Калачакра-тантра". Название ничего ему не сказало, и он бросил взгляд на следующую книжку в стопке. Елена Блавацкая, "Тайная доктрина". Сердце мальчика возликовало. Слово "тайная" было многообещающим, а неизвестное ему "доктрина" и вовсе завораживало. "Похоже, это заговор докторов," смекнул юный чекист, "Да и фамилия автора подозрительная. Блавацкая-левацкая."

Пока его не заметили, Кирилл вернул все книги на место и, как ни в чём не бывало, присоединился к матери и сестре. Таню уже уложили на кушетку в гостиной и укрыли лоскутным одеялом.

Женщина, которую мама уважительно называла Зинаидой Геннадьевной, прошла к обшарпанному секретеру и откинула крышку. Внутри оказался - ого! - настоящий патефон, к тому же, чем чёрт не шутит? - не исключено, что иностранный, с долговечными сапфировыми иголками.