Записки московской ведьмы

Записки московской ведьмы

Александра Метальникова

Глава первая. Голод и красота

Я стояла перед большой тяжелой деревянной дверью и, набираясь смелости войти, внимательно изучала таблички. Их было не очень много: небольшая, когда-то золотистая, а ныне сильно облупленная, с буковками "Кооператив Мрия", выпуклая и, видимо, каменная с засечками по романскому обычаю "Кесария" - и та самая, что привела меня сюда. Время немного подтёрло края букв и сгладило рамку из листьев и веточек, но крупные буквы по-прежнему выглядели увесисто и просто:

"Г И К"

Я оглядевшись потрогала кончиком указательного пальца нижний левый уголок буквы "И" - на счастье! - и изо всех сил потянула на себя дверь. Дверь не поддалась ни на миллиметр. Я отступила в растерянности и стала искать какой-нибудь неприметный молоточек, звонок или колокольчик. Может быть, нужно сказать "друг"?

В ответ на эту мысль позади меня раздался лёгкий хлопок и прохладный воздух подул мне в шею. Обернувшись, я оказалась нос к носу с невысоким юношей - или девушкой? Тонкие черты лица, светлые волосы до плеч, зелёные глаза, полуулыбка - а больше мне ничего не удалось разглядеть, потому как эта ускользающая красота неуловимым танцующим движением обогнула меня и исчезла за той самой неподатливой дверью. Оставив, однако, в ней небольшую щёлочку.

Изнутри пахнуло пылью и черносливом - запах, знакомый с детства, а ныне почти исчезнувший из Москвы - вместе со старыми дверями метрополитена и советскими институтами. Под ложечкой у меня защекотало ещё больше. Но дверь могла захлопнуться в любой момент, а кто тогда бы явился её открывать, не хотелось даже думать - поэтому я всё-таки сделала шаг из солнечного московского утра в прохладную тёмную глубину подъезда.

Подшлифованные подошвами каменные ступени вели наверх, к первому этажу - такие же пол-пролёта были в главном подъезде всего моего детства, и тогда для меня было делом чести перемахнуть эти пять ступенек одним прыжком. Но сейчас я очень старалась выглядеть серьёзней и взрослее. Поэтому лишь с нежностью погладила прохладные деревянные перила - тоже знакомого до боли темно-темно красно-коричневого цвета. Кажется, этой краски, как и темно-зелёной, канувшее в Лету царство моего детства заготовило с запасом - вплоть до третьей мировой войны… Эти цвета, как красный флаг, должны были покрывать всё и служить вечно. А ведь по меркам царства, погибшего раньше них, так оно и получилось?

Дверь на первом этаже выглядела слишком внушительно.