А-Два

На меня, стоймя стоящего у одной из стен, внимания почти не обращали — только раз зачем-то потыкали там, где должен быть нос, пальцем, и сказали нечто интересное. Жаль, что не получилось услышать, что именно.

В больнице должно быть всякое. Должны быть болючие уколы и невкусные таблетки, соседи по палате, симпатичные молодые медсестры и пожилые злобные санитарки, в конце концов, в больнице должны кормить и интересоваться самочувствием. Ничего из этого не было, ни-че-го. Только маленькая, неважно освещенная, комната, заваленные разным хламом столы, и трое в не очень свежих, и, кажется, не медицинских, халатах.

Значит, это не больница, и я не пациент, а кто-то другой. Или, судя по реакции персонала, не совсем кто-то. Но если я что-то, как я себя осознаю, и почему мне кажется, что я не механизм или электронная схема, а живой человек?

***

Утрехт - Ленинград, 3-5 ноября 2022 года. Здесь и сейчас.

Капитан второго ранга Гюнтер Корсак.

Подземным пограничникам, тем более отставным, тем более, вечным капитанам, буквально под самую отставку заполучившим вожделенное определение «второго ранга», не положено путешествовать первым классом.

Советский воздушный флот и термина-то такого не знает, граждане у нас равны, на классы их делить не положено, поэтому у нас не какие-то классы, а хорошие и понятные «плацкарт», «купе» и даже иногда «СВ», предназначенные для ответработников и других полезных и важных людей.

То, что «СВ» — это, как и все остальное, вагон, а в гондоле дирижабля никаких вагонов, конечно, нет, значения не имеет.

То, что было бы каютой первого класса на какой-нибудь Люфтганзе или Эйр Франс, в советской стране — строго СВ, и никак иначе. Впрочем, каюта СВ капитану второго ранга положена не была бы тоже.

Обстоятельства, позволившие капитану второго ранга Корсаку занять излишне роскошную каюту, более того, проделать всю дорогу из Утрехта, столицы Голландской Народно-Демократической Республики, до Ленинграда, в гордом одиночестве, была следствием удивительной цепочки совпадений.

Сначала — в преддверии великого советского праздника — не оказалось вообще ни одного билета в купейную каюту, а отправлять боевого командира плацкартным местом было совсем неправильно в смысле субординации и уважения к выслуге лет.

Затем выяснилось, что «горит» бронь, предназначенная для адмирала подземного флота ГНДР Ван Халена и его бессменного адъютанта и телохранителя — ответственного товарища задержали какие-то важные начальственные дела, а сдавать билеты было уже поздно.