Как починить дракона

– Интересно же!

– Вот видишь, – насмешливо заявила Ильзе, поднявшись на ноги. – За это мы и воевали. Не за флаги, не за честь – а за то, чтоб малышня с детства нужному училась!

При слове «мы» дракон низко, недобро заурчал, но ничего не сказал.

– Однако же, в одном ты прав, – потянувшись до хруста в спине, Ильзе подошла к краю горного уступа, на котором прилепилась её мастерская. Внизу раскинулся город – гряды крыш, шпиль погодной башни, зелёный купол Лечебницы на окраине. Вдали по эстакаде бежал поезд, из трубы чаровоза валил в небо разноцветный дым. Полюбовавшись картиной, Ильзе обернулась:

– В одном ты прав: нечего болтать. Перерыв окончен, пора за дело. Тащи инструменты, Диметриус!

Митрик уже подхватил перевязь с инструментами в кармашках: ланцетами, щипцами, магическими жезлами и прочим. Он обожал Ильзе, и терпел от неё всё. В том числе и то, что она звала его на Светлый манер.

Пока Ильзе опоясывалась, Хорн тяжело завозился и перевернулся набок. От взмаха гигантского крыла над площадкой пронёсся ветер; Митрик схватился за картуз, Ильзе – за волосы. Дракон выставил бронированное брюхо, всё в оспинах и шрамах от старых попаданий.

«Айзенхорн», шепнула девушка, положив руку Хорну на брюхо. И под её пальцами броня, шкура, мышцы разошлись широкой прорезью, не пролив ни капли крови. Открылось нутро дракона – гигантская, тёмная пещера мускулов и рёбер: органы тяжело вздымались, пульсировали, мерцали огоньками и сполохами. Как только Ильзе шагнула внутрь, вспыхнули силовые линии, паутиной света разбежавшись по стенкам и рассеяв тьму.

– Ну, что, Диметриус? – обернувшись через плечо, улыбнулась девушка. – Готов творить чудеса?

И мальчишка воодушевлённо кивнул. За Ильзе он пошёл бы к дракону не то, что в брюхо, но и в пасть!

***

Когда Ильзе впервые приехала в Званск, на неё оборачивались с недоверием – даже тролли-носильщики на вокзале. Худая, бледная девица в потрёпанной форме, волокущая за собой чемодан на колёсах; растрёпанные волосы стянуты платком и падают на правую половину лица. Никому не улыбалась, ни с кем не заговаривала, и даже садясь в таксомотор, бросила лишь: «До городской управы!»

Разве что во время поездки девушка немного оттаяла. Она поглядывала по сторонам сквозь окна, подмечая и уличные фонари с духолампами, и протянутые меж домов провода, и скользящие мимо автомоторы – блестящие хромом и деревом, с мерцающим сквозь радиаторные решётки саламандровым пламенем. И на губах её проступила слабая улыбка, как будто она вернулась домой.