Мутабор

Проворные пальцы застучали по клавишам. Перед смертью слетают все маски. Она была писательницей, и она любила свою книгу, а книге нужны читатели, что ее поймут.

Он проснулся от того, что кожу обожгло так, словно на него вылили ведро кипятка. Вскочил, запинаясь о ботинки, и, не успев толком проснуться, закатал рукава. Строчки новой истории змеились по коже, рассказывая простую и старую как мир сказку о жизни, смерти и любви. Он прислонился к стене и принялся читать: вдумчиво и неторопливо, улыбаясь, когда глаза натыкались на знакомую шутку, теперь понятную не только им двоим.

Когда он вышел на улицу, другие книги признали в нем брата, ведь далекие читатели приняли и полюбили его.

Все знали, что она умерла на рассвете, за свою жизнь успев написать множество историй, что были поняты и любимы другими. Под конец с ней пришла проститься и Муза. Они обе знали правду: вдохновения не существует, есть лишь писатели и их книги, которые те писатели любят или нет.

Как уже было сказано ранее, она умерла на рассвете, и это знают все.

Но я — сказочник, и мне положено знать чуть больше.

Когда она проснулась, солнце так слепило глаза, что, казалось, будто все вокруг состояло из его золотых лучей. В кресле напротив кто-то сидел. Она еще не знала, что бессмертие книги делает бессмертным и ее автора. Она еще не знала, что мораль этой сказки настолько проста. От его присутствия в ее душе словно затянулась невидимая рана. Но она осталась верна себе и ограничилась лишь шуткой, как шутила всю жизнь.

Он подался вперед, и впервые за все время она услышала его искренний беззаботный смех.

5. Дом Лис

Дом как дом: два этажа, выбитые стекла, гнилая крыша с наброшенным на неё покрывалом снега. Я проходила мимо него каждый день в университет и обратно, обращая на него не больше внимания чем на форму облаков. Он был для меня пустым местом, одним из многих в этом мире, пока однажды мои наушники не сломались, заставив меня услышать мелодию, что звучала внутри него.

В тот день я была чрезмерно злой, так как денег на новые наушники не было, и уставшей так как приближалась сессия, а вместе с ней ранняя седина, бессонница и прочие бонусы от учебы в нашем вузе.

Я шла домой, огибая сугробы с вкраплениями собачьего дерьма и мусора, и думала только о том, как все плохо, и как гадко и глупо проходит моя жизнь, когда услышала какую-то странную мелодию. Странную из-за того что она напоминала фолк и потому что она доносилась из этого заброшенного дома.