Война

Теперь то она, конечно, почувствует свою вину, - покачал я головой.

- Да и дочь у нас не отстаёт. Сама скажешь или мне помочь? – мать семейства уже начала заводиться.

- Я разбила вазу, - недовольно буркнула девочка.

- Ну-ка, - резко сказала женщина, призывая дочь дополнить.

Девочка вздохнула и добавила:

- Я разбила мамину любимую вазу.

- Как так получилось?

Дочь опять посмотрела на недовольную маму, та движением головы разрешила рассказать.

- Баловалась, не слушалась…

- И в итоге сломала дорогую маме вещь, но что ещё хуже, ты могла пораниться осколками.

Надеюсь, ты вынесла необходимый урок из этой ситуации. Я надеюсь, вы оба сделали это. А теперь давайте продолжим ужин в хорошем настроении. Я и так вас сегодня не узнаю. Не будем долго задерживаться на этих происшествиях, но я всё-таки надеюсь, что такого больше не повторится.

Остаток ужина прошёл спокойно. Мы наказали старшему следить за младшей в наше отсутствие. Ко всем вечерним процедурам я и супруга должны были вернуться.

Театр был недалеко от нашего дома, буквально в паре кварталов.

Добрались мы вовремя.

Здание встречало нас яркими огнями, направленными на стены и улетающими в небо. Швейцар услужливо открыл перед нам двери и пригласил войти. От обширной внутренней залы голова пошла кругом – картины, шторы, светильники. Куда ни глянь – всюду элементы декора пытались поразить своей вычурностью.

Сотрудники театра приняли у нас одежду, проверили заранее купленные билеты и проводили в главный зал, где вскоре должно состоятся представление.

- «Горгона», - прочитал я вслух на брошюрке.

- Да. Достаточно знаменитая постановка, - сообщила супруга, - говорят, в ней есть над чем поразмыслить. Я так рада, что у нас наконец-то получилось куда-то выбраться.

- Конечно, ведь сегодня особенный день, - улыбнулся я и нежно поцеловал её.

Через некоторое время представление началось. Актёры в сценических костюмах прекрасно отыгрывали свои роли, а закадровый голос параллельно рассказывал сюжет в стихах.

«Белых звёзд недоступных сиянье,

Леденящего ветра мотив

Служат мне будто напоминаньем

Страшной сказки, что вовсе не миф.

Старый город, окованный мраком,

Взял в объятия крепко туман.

Он как граф нелюдимый во фраке,

За душой чьей порок и обман.

Смертоносный взгляд пряча за веки,

Та, чью честь посрамил Посейдон.

О величии чьём пели греки.

В мир явилась одна из Горгон.

Та, что более всех знаменита,

Искажённый уродством чей лик,

Чешуёй сердце битое скрыто,

Проклянёт всех змеиный язык.