Найденыш 11. Князь Гиперборейский

- Ивенский? Денис Александрович? – удивленно выдавил Михаил и напряженно скользнул взглядом по его сопровождению в количестве четырех офицеров, у каждого из которых погоны не ниже полковничьих. Из какой конторы, правда, не понятно. Нет жетонов, опознавательных шевронов и еще части деталей, по которым можно распознать, контрразведка это или ИСБ, к примеру. Сам-то Ивенский в личной свите императора числится. Странная делегация.

- Здравия желаю, Ваше Высочество! Прибыл по личному распоряжению Его Императорского Величества! – сбавив голос, но оставив в нем твердость, доложил Ивенский.

– Разрешите войти?

Меньшиков с трудом распылил собранную в кулак стихийную силу Воды, и отошел в сторону. Офицеры вошли в комнату и грамотно разошлись по сторонам, контролируя не только выход, но и окна, и двери, ведущие в рабочий кабинет и ванную комнату. Только перед этим заглянув туда с какой-то непонятной целью.

У Михаила мгновенно заледенел позвоночник.

- Сударыня! Просим прощения за столь напористое вторжение, - Ивенский разглядел в постели Виорику, глядящую на вошедших мужчин с нескрываемым испугом.

– Не могли бы вы покинуть помещение, пока мы беседуем с Его Высочеством?

- Мне нужно принять душ и одеться, - успокоившись, откликнулась женщина. – Не будете ли вы столь любезны со своей стороны подождать снаружи?

- К сожалению, сударыня, это невозможно, - парировал генерал-адъютант. – Но мы дадим вам возможность привести себя в порядок.

Он показал в сторону ванной комнаты.

Меньшикову ситуация нравилась все меньше и меньше. Мало того, незнакомые офицеры с равнодушными лицами смотрели на просеменившую мимо них Виорику, закутанную в простыню, даже в таком одеянии умудрившуюся показать свою стать и горделиво вздернутый подбородок. Остановившись на мгновение, она цапнула одной рукой свое платье, свисающее с кресла, и скрылась в ванной комнате. Михаил заметил, как полыхнуло румянцем ее лицо. Все-таки для женщины, оказавшейся в таком положении, очень трудно сохранить безразличие.

Виорике, дальней родственнице аристократического рода Катаржи, было невыносимо стыдно. И не только стыдно. Ее распирала ярость, что никто из этих солдафонов даже не отвернулся.

Откуда она могла знать, что люди, находящиеся сейчас в комнате, действовали по инструкции, отслеживая каждый ее шаг. Мало ли – вдруг от стресса или еще от какого психологического выверта в окошко сиганет.