Музыка над нами

Несколько раз Томми пытался устроиться со скрипкой на одном из перекрёстков или мостов, но полиция почти сразу его прогоняла, чуя заключённую в инструменте опасность.

Самая долгая попытка привлекла Печать.

Осколок света, огромный, в два человеческих роста, заострённый и каменный с виду, завис над тротуаром с другой стороны улицы. Сперва Томми его не заметил. Но людей вокруг становилось всё меньше – люди боялись Печатей. Томми знал, нужно и ему остановиться, убрать скрипку, бежать, скрыться в какой-нибудь подворотне, замереть, дрожать, не издавать ни звука. Волны воли Печати катились в сумерках, накрывали мелодию и разбивались. Томми охватила упрямая, голодная злость. Он знал, что это противостояние добром не закончится, но скрипку не спрятал, не убежал. Играл, пока облака над городом не пропитались мраком. Томми успел подумать про чёрный строй – не пустое упрямство, уже преступление.

И Печать двинулся к нему.

– Молчи, – он не говорил, но воля звучала. Дыхание рассекло раскалённым лезвием этой воли. Череп сдавило тяжёлым обручем. Проклиная себя – и за упрямство, и за малодушие – Томми прижал скрипку к груди и бросился прочь.

После этого он потерял голос. Слова метались в груди, в голове, горячие, как угли, невыразимые. Немота стала не просто молчанием, она причиняла боль.

Томми понял: это предупреждение, и следующая встреча с Печатью или полицией может стать и последней. Но кроме музыки у него ничего не осталось. Найти другую работу не получилось. Томми украл со стойки в какой-то кофейне меловую табличку, но жители города всегда спешили, не замечали ни жестов, ни написанных слов. Прогоняли.

Но даже в этих полуголодных скитаниях Арк не поблек, не стал казаться проще и меньше. Не распался ломтями грязных привокзальных улиц. Нет, Арк сиял. Высотки, мосты, суды и театры, чудные автоматы с пирогами, шумные машины и прохожие, медные лодки и лодки из света, парящие над Стиксом – всё казалось Томми красочным, слишком ярким видением.

Особенно Башня Пророка.

Огромная и золотая, из любой части города – яркая, грозная. Шпиль, как волшебный луч, пронзал сизые облака. Сколько раз Томми замирал, уставившись на него, не в силах пошевелиться. И время бежало прочь с чёрными волнами Стикса, и времени не было жаль.

В середине первого дня третьей недели тучи, всегда подвижные, будто бурлящие, впервые пошли прорехами солнца и неба. Томми с новым восторгом смотрел на Арк в ярких крапинах света. Люди вокруг тоже заметили перемену.