Музыка над нами

Они выходили из машин и зданий, смотрели в небо, двигались куда-то зачарованным потоком. Томми пошёл с ними, снова невидимый и неотличимый от всех.

И на одной из центральных площадей, до краёв залитой солнцем, с неба посыпался Инф. Искристые хлопья, как цветной снег – или они казались такими уже после, когда Томми пытался вспомнить. Но ни цвет, ни то, что творилось вокруг, не вспоминалось чётко. Вспоминалось другое: каким сладким восторгом Инф таял на языке, как город стал ещё прекрасней и ярче, как сквозь сердце текла река – шире, сильнее чёрного страшного Стикса. Чистая, вечная любовь.

Эта река унесла последние отзвуки голоса, даже память о нём – и память о днях до Арка. Всё теперь начиналось здесь, прежде – лишь пустота.

Томми очнулся через несколько часов на мосту в другой части города. Мир серел, ветер стал холоднее прежнего. Перед глазами двигалась тёмная глубина. Томми не сразу понял, что это река, а когда понял, всё равно продолжал смотреть, не в силах очнуться, осознать пропасть между недавним восторгом и этой огромной тьмой. Облака вновь смыкались. Меж ними бежали линии света и отражались в чёрном, как золотистая сеть. Сеть, меркнущая в смоле смерти. Томми представил вдруг другую сеть и другой поток, быстрых рыб, весенний разлив. Показалось: протянешь руку, и зацепишь золотистые нити солнца, и всё вернётся – простор горизонта, яркое небо, голос и память – но облака пожрали последние лучи, город стал прежним. Будто и не было ничего.

Что-то громыхнуло, раздались крики и шум потасовки. Этот шум прогнал видения и тоску, и Томми пошёл к нему, потом побежал – как к огню.

На берегу какие-то ребята перевернули патрульную машину, выставили как баррикаду. Полицейские, в неловких движениях которых Томми заметил следы той же потерянности, что путала его собственные шаги, вяло требовали сдаться. Не думая ни о чём, просто чтобы согреться, почувствовать жизнь, Томми расщёлкнул футляр скрипки, перенастроил её в чёрный и заиграл.

Волна звука ударила мостовую и стены домов, зазвенела о стёкла. Один из полицейских застыл, уронил оружие, другой стал палить без разбора, в небо, в реку, в каменные скульптуры у чёрной воды, бесцельно, не в силах сбросить порыв. Томми чувствовал то же – недавний восторг ещё тлел в его разрушительной музыке, и теперь разгорался вновь. Как тут остановиться? Но кто-то крикнул: "Ты ошалел? Тебя сейчас пристрелят! Беги!", – и Томми послушался.