Мава

И в этот момент она так улыбается, так… Мне хорошо видно!

И эта улыбка кажется самой милой на свете. Ирка как-то по-особенному лоб морщит, и у нее лицо становится как у пупса детского. И смешно, и мило. И хочется в этот момент ее поцеловать!

Я бы хотел с ней встречаться, но…

Несколько раз видел ее за школой с этим Митрохиным. Они целовались.

Конечно, где Митрохин, и где я? У первого мама в раймаге заведущая, он в джинсах с седьмого класса, а у второго мать алкашка.

Думая об этом, я до слез ненавижу свою маму. Как же мне не повезло.

Капец.

Не знаю, что еще писать.

Зря я, наверное, дневник завел, как Джек Лондон. Я же не Джек Лондон. У него, мне кажется, не было такой мамы. Он мог мечтать о путешествиях, приключениях, о том, как станет писателем известным.

А я могу мечтать только о том, чтобы мать не напилась сегодня, как вчера.

Не буду больше писать, и сожгу этот дурацкий дневник.

Прямо сейчас.

Шестнадцатое сентября.

Сочинил сегодня стихи.

Я люблю твои волосы, я люблю твои глаза.

Наслаждаюсь твоим голосом – по щеке катит слеза.

Тупо, да? Еще бы…Как я могу ее голосом наслаждаться, если она со мной не разговаривала?

Хорошо, что никто эту дрянь не прочитает. А главное, она не прочитает. Вот ржач был бы. Как всегда.

Она и вчера надо мной смеялась. Костылев мне подножку поставил, я упал, а все заржали: алкашонок напился! И она тоже смеялась…

Но я не обижаюсь на нее.

Я не спал всю прошлую ночь, думал о ней, о ее таких красивых принцессиных волосах. А потом мне вот эти стихи приснились. Тупые, тупые стихи.

В ванной опять что-то шумело. Может мою мамку смоет в унитаз? Хотя… Тогда меня в интернат отправят и я Ирку больше никогда не увижу. А для меня она самая большая радость. Потому что…

…он любил меня. А я действительно его не замечала. Неказистый, обычный шестнадцатилетний подросток, неуклюжий, прыщавый. Еще и закомплексованный весь.

У «Терешковой» муж-то действительно погиб, первый и единственный. А до этого, говорили, обычная она была. А когда одна осталась, без родителей, без любимого (а любила она его, говорили, безумно!), раздавленная, без денег, без понимания, так и покатилась по наклонной. Наверное, выпила на поминках, боль отключилась, на несколько часов полегчало, понравилось, на следующий день еще, и понеслась.

А через год стала местной достопримечательностью.