Металлический колокольчик

Он находился высоко над полом — приходилось становиться на стул. Это было единственное место в доме, где девушка чувствовала себя относительно спокойно. В этой маленькой конуре всё тянулось так же медленно, но пропадало чувство, что стопы прикасаются к асфальту.

Сил совсем не было. Она глянула на ловца снов, и маленький импульс внутри всё никак не мог стать больше. Хотелось пойти за ним, но телу срочно нужен был отдых. Не сегодня. Ноги упёрлись в откос подоконника, подушка оказалась под головой, и Венди уснула в сидячем положении.

Проснуться пришлось из-за чувства, будто тараканы бегают по телу. Она открыла глаза и прислушалась. Звук, словно кто-то приоткрыл очень скрипучую дверь и дёргает то туда, то обратно. Жик-жик… Молчание. Жик… Пришлось слезть с подоконника и подойти. Так просто не разбудить.

— Проснись. Просыпайся, давай, — она аккуратно трясла за плечо.

— А? Кха?

— Ты снова скрипишь зубами.

— Я?

— Да. Где твоя капа?

— Капа?

Венди устало выдохнула. Побыстрее бы всё закончить. Она включила свет и принялась искать маленькое приспособление.

То закатилось в наволочку от подушки.

— Надевай.

Мужчина провозился с вещицей, и только потом можно было выключить свет. Венди забралась обратно, подумала о чём-то совершенно незначительном и снова уснула.

Через три часа браслет на руке завибрировал так сильно, что, даже потеряй сознание, и он тебя разбудит. Каждый раз от всей этой внезапности приходилось просыпаться в полнейшем испуге. Ощущение тревоги не удавалось побороть так же быстро, как выключить браслет.

После сна не покидало ощущение, что шприцом из тела вытянули всю энергию, которую только можно было забрать. Приходилось сидеть и по пять-десять минут смотреть в одну точку. Уже потом, насыщаясь воздухом ещё спящих улиц, сознание прояснялось. Нужно было оказаться на месте как можно скорее.

* * *

Гостья пряталась от дождя под широкой шляпкой фонаря и наспех что-то записывала в блокноте. В новинку ей был и чахлый свет от ламп, и разваленные одноэтажные дома, из-под темноты которых иногда доносился кашель.

Давно надоевшие всем узкие проходы между зданиями, распиленные у основания заборы, усеянные разбитым стеклом дороги, разбросанные по улицам гвозди с листовками, подолгу немытые дети, их издавна хворые матери и пропащие отцы — всё это было доселе невиданным и должно было оказаться на бумаге.

Девушка не мешкала и знала, о чём хочет рассказать, но не написала и двух страниц, как услышала хлюпанье неподалёку.