Антибол. Сбитый лётчик

И вот ЗДЕСЬ, - он громко постучал костяшками по столу. - Я на СВОЁМ месте.

- Ну да, - я зло усмехнулся. - Директор расстрельной команды из Задрищенска. Охренеть, какая карьера.

- Ну... - он даже не обиделся. - Кто-то же должен. И ТЫ - он посмотрел на меня с вызовом, как в детстве. - Ты тоже мог бы найти здесь своё место. Тренировать ребят, раскрывать таланты...

- А ты с радостью будешь сливать их в другие клубы.

Даня всё-таки взял капли. Накапал в стаканчик, а потом плюнул и глотнул прямо из пузырька.

- Мы - не ЦСКА, - бросив пустой пузырёк на стол, он поморщился.

- И находимся не в Москве, - Даня потыкал крепким пальцем в окно. Сугробы покрывали мир до самого горизонта. Внизу, на белой, как чистая портянка, дороге, буксовало такси... - Это ты, играя в столице, привык к роскошной жизни. К гулянкам до утра, к тачкам этим, к бабам с сиськами... А у нас просто НЕТ ДЕНЕГ на все эти премьер-лиги. Мы не можем столько платить игрокам. У нас стадион на ладан дышит: кресла надо поменять, козырек перекрыть. .. Трава, опять же. Ты не представляешь, сколько стоит хороший газон. Я не могу жить мечтами, Тим. Не имею права.

- Ага. Реальность стукнула тебя по башке и выбила последние мозги.

Тяжело вздохнув, Даня опустился в своё потрёпанное директорское кресло. Одно колёсико у него немилосердно скрипело, и когда он шевелился, издавало совершенно неприличные звуки...

Но смеяться почему-то не хотелось.

- Слушай, я же не прошу у тебя денег, - я привёл последний, запасной аргумент. - Я просто обещаю: через год у тебя БУДЕТ команда, способная выйти не только в Первую, но и в Премьер-лигу.

Он молча затряс головой. Как пёс, которого заели мухи.

А потом уткнулся в свои бумажки, шумно дыша и шаркая по полу подошвами стоптанных ботинок.

И сделал вид, что меня нет.

Посидев пару минут, я поднялся.

Взял костыль и похромал к выходу.

Реальность, беспощадная ты сука... Стукнуть по башке - это так, для разминки.

Вот влезть в жопу без мыла - это ты любишь больше всего.

Стоя на вершине лестницы, я размышлял над тем, не скатиться ли мне по ступеням? Бросить нахрен костыль, закрыть глаза, и.

..

Сбитый лётчик.

Сжав челюсти, я упёр костыль в верхнюю ступеньку. Покрепче сжал рукоять, перенёс вес тела...

Вдох - выдох. Вдох... выдох.

Козырёк, бляха медная, ему новый подавай... И не понимает, чудак-человек, что козырёк - дело наживное.

Будет всё путём - сам течь перестанет.

Спускаясь по шести грёбаным пролётам, я продолжал злиться на Даню.