АнгелАда

АнгелАда

Lixta Crack (Λιξτα Κρεκ)

1. Не доводи меня

Ненавижу свое имя. Особенно, когда кто-нибудь произносит его, противно растягивая: «Ангела-а-а-ада». Мне кажется, что за этой словоформой скрывается что-то громоздкое и уродливое. Это ж надо было придумать столь идиотскую звуковую конструкцию. Уж лучше бы мама назвала меня какой-нибудь Катей или Машей, и я бы оборачивалась на звук своего имени вместе с десятком других девочек. Или хотя бы выбрала более благозвучную форму — Ангелина. Или Альбина, или Алина, Алиса, да мало ли еще на свете нормальных имен? Ну почему мое имя должно рифмоваться с анфиладой, клоунадой и прочим? Особенно нелепо звучит в купе с фамилией Ангелада Самайлова. Еще более уродливая и громадная конструкция. Все равно, что Женевьева Табуреткина. Так стоило обозвать какой-нибудь завод по производству железобетонных блоков, но никак не меня.

— Ангела-а-а-ада, — мерзко и звонко пропела математичка, — Я тебя спросила. Не знаешь, так и скажи, нечего тратить наше время.

— Что, простите? — переспросила, слыша шепоток с задней парты: «Ангелада съела тонну шоколада», и по классу прокатилось хихиканье.

— Где у этого логорифма основание?! — взвизгнула Луиза Петровна, ударяя указкой по доске.

— Три, кажется, — голосу не хватило уверенности.

— Кажется или не кажется? — Луиза Петровна наклонилась вперед, наверное, она пыталась выглядеть угрожающе, но мне показалось, что ее сухонькая фигурка вот-вот переломится. Поняв, что поза не возымела нужного эффекта, она выпрямилась, будто только что проглотила свою указку, поправила костлявыми пальцами выбившуюся прядь из седого пучка и закашляла, как курильщик со стажем в сто лет.

— Три, — повторила я увереннее.

— Вот так бы сразу, Ангеладочка, — математичка улыбнулась идеальной металлокерамической улыбкой, поправила очки, а меня передернуло от применения к моему и без того мерзкому имечке уменьшительно-ласкательного суффикса, и тут же в тон моим мыслям послышалось с задней парты: «Ангеладочка — на жопе складочка».

— Чтоб тебя в мусоропровод спустили по ошибке, — буркнула под нос, садясь на место. Метелкина, что сидела позади меня и одаривала эпитетами, ткнула в спину карандашом. Чувствительно ткнула.

— Думай, что говоришь, — прошипела главная заводила и любимица наших мальчиков, Варвара Метелкина. Любимица, потому что легко доступна, а вовсе не потому что первая красавица.

Я обернулась и повторила более отчетливо:

— Чтоб тебя в мусоропровод спустили. И ошибки тут не будет.