Золото флера

Иногда маг ощущал себя древнегреческой Мойрой с клубком, хотя в мифе клубок один, а тут их сотни.

Пока Ник изучал флёр и тонкие пути судеб, его правая рука, не останавливаясь, записывала увиденное. Запомнить такое практически невозможно, слишком велик объем информации. Чтобы фиксировать все, магу пришлось выучить особый язык стенографии для Видящих. Многочисленные тренировки помогали выводить значки, не задумываясь. Исписав очередной блокнот, Ник убирал его в ящик стола, в компанию таких же блокнотов. А когда и там переставало хватать места, Энжи складывала их в коробки.

Их в подсобке уже собралось достаточно! Правда, то или иное событие потом приходилось долго искать, потому что автор не помнил, где он это записал. Составить каталог вечно не хватало времени.

Закрытые глаза мага пристально всматривались в потоки флёра в поисках необычных узелков, которые могли указывать на важное событие. Прошло много времени, прежде чем зрачки застыли под веками. Плечи мага напряглись, пальцы стиснули ручку, которая, почти разорвав бумагу, вывела жирный восклицательный знак.

Мгновения спустя возле знака появились символы поменьше, вырисовывая понятную лишь Видящим систему координат предполагаемого события. Это поможет потом сопоставить рисунок с реальной картой города, опираясь на магический фон.

Ник открыл глаза. Взгляд блуждал по кабинету, приводя сознание в порядок. Ручка привычно перекочевала в подстаканник, а пальцы интуитивно нащупали в верхнем ящике стола шуршащую обертку.

Работа Видящего выматывала похлеще сдачи крови в медцентре. Впрочем, шоколада всегда не хватало. Он встал, подхватил блокнот со стола и спустился на второй этаж.

Один лестничный пролет — и тебя окутывают ароматы еды. Это было тактически верным решением при выборе кабинета — и вкусно поесть, и восстановить силы после сеансов.

Сидя за полюбившимся угловым столиком, Видящий торопливо поглощал отбивную с рисом, просматривая свои заметки. Потому и не заметил, как к нему подсел медведеподобный Хаст Браун, старший научный сотрудник главного корпуса.

— Сколько раз я тебе говорил: давай твои записи прогоним через компьютер, создадим объемную модель. И будет всем сразу удобно!

От густого баса Хаста Ник вздрогнул.

— Столько же раз я тебе буду отвечать, о Великий Гений компьютерной лаборатории, что я — против этой затеи. Мои записи, что хочу, то и делаю!

Эта перебранка стала частью приветствия двух коллег, не меняясь годами.