Тот, кто помнит

Дразнящие звуки аккордеона будто бы смеялись над танцором-неудачником. Два удара, комбинация с треблами, шаги, прыжок, слайды – ошибка на ошибке. Там не в музыку, там забыл, там не пробил, не попал клик. От досады свело челюсти. Вторая попытка оказалась еще хуже. На третий раз Майкл остановился на половине. Проклятый «Ирвин» так и не получался. Бедолага рухнул на скамейку, уперся острыми локтями в колени и опустил голову. Соленые капли срывались с кончиков мокрых волос и оставляли темные следы на полу.

Он вздрогнул раньше, чем услышал звук.

Какой-то странный шо­рох заставил его встрепенуться. Волна страха пробежала от макушки до пят. О, ужас! Дверь начала открываться. Но ведь тут никого нет! Совсем никого. За считанные мгновения испуганный разум породил столько немыслимых предположений и догадок, что Стивен Кинг смог бы написать целый сборник рассказов по этим сюжетам. На по­роге показался молодой мужчина лет двадцати в футболке и шортах. На ногах жесткие туфли. Человек явно пришел заниматься. Ростом он был выше среднего, наверное, больше шести футов. Такой же худой, но скроен пропорционально, не то, что нескладуха О’Флаэрти. Кожа незнакомца казалась излишне бледной, почти болезненной. Серые глаза, будто бы яркие, но какие-то застывшие, как если бы они ничего не выражали.

– Простите, вы … – Майклу пришлось сжать кулаки, дабы подавить дрожь. На самом деле его колотило.

– Я? – произнес гость. – Я пришел заниматься, как и ты.

– Но…

– Вероятно, мистер Макфергус не предупредил тебя. Но мне тоже позволили заниматься в каникулы.

Не один ты остался на праздники дома.

– Извините, но я вас никогда здесь не видел.

– Вот ты когда занимаешься?

– В понедельник, среду и в пятницу.

– Ну вот, а я во вторник, четверг и субботу. К тому же индивидуально.

Юноша никогда не питал интереса к тому, что происходит здесь в его отсутствие, хотя он небезосновательно полагал, будто знал всех остальных танцоров, кроме детских групп. Однако человек выглядел одетым для танца. А других школ в округе не было.

Оставалось только поверить чужаку.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Эдвин Хантингтон, – ответил таинственный посетитель.

Майкл представился, и они пожали друг другу руки. Ладонь гостя оказалась сильной, но холодной. Наверное, замерз на улице. Хотя ото­пление уже начало согревать студеный зал.

– Ладно, мне на самом деле все равно, что танцевать. И коль скоро ты пришел раньше, то выбирай сам, а я к тебе подстроюсь, – рассуди­тельно произнес новый знакомый.