Последний миг жизни

Тут за пеленой дождя мелькнули фары и раздался призывный гудок такси. Марина вздрогнула, а потом зябко повела плечами.

— Что мне с зонтом делать?

— Хочешь — оставь, а хочешь — выкинь, как сядешь, — в голосе её собеседника скользнула ирония. — Какая нам, собственно, разница.

Марина прошла к машине, которая оказалась довольно бодрой «жучкой», выкрашенной в жизнерадостный жёлтый цвет. Потом обернулась и посмотрела назад. Её собеседник довольно ловко прятался за маревом дождя, и казался огромной серой тенью. Только в районе глаз горели два ярких красных уголька.

— И всё равно спасибо, — сказала она. Насмешливый голос фыркнул в её голове. Прямо под непослушной копной рыжих волос.

Потом она опустила зонт в лужу и подтолкнула его сторону хозяина.

Марина не любила оставаться должной.

*** *** ***

Их взяли в клещи на самом выходе из ущелья. Бешеной собакой пролаял американский автомат, и тут же вырос каменный цветок, взращённый «Мухой». Леха только и успел прыгнуть в сторону, подгребая под себя юнца из последнего призыва.

Спрятаться, вжаться. И лишь потом осмотреться. Оценить обстановку. И начинать действовать.

Хотя, фигли её оценивать. Обстановка хреновая — как ни крути. Духи явно засели где-то сверху, а наши перед ними — как на обеденном столе. Вот душары и поливают свинцом, даже высунуться не дают.

Суки.

Салага застонал. Леха скосил на него глаза. Голос подал, шевелится. Значит, будет жить. Видимо, когда падал головой о камень шибанулся. Ничего. Это уж до первой брачной ночи затянется.

«Земля, земля. Я Второй. Я Второй. Духи прямо надо мной. Приём. У меня три „трёхсотых“ и один „двухсотый“. Приём. Да где же вы, твари?»

Леха огляделся. Командир крыл матом рацию за соседним камушком. Рядом, согнувшись калачиком, лежал кто-то знакомый, но как Леха ни всматривался, узнать, кто это был, он не мог. Чуть вдалеке огрызались до боли знакомые родные «калаши».

— Больно, — внезапно простонал салага и тяжело задышал. Леха пригляделся повнимательней и, ругаясь на чём свет стоит, полез за аптечкой.

Новичок был тяжело ранен, и впопыхах Леха этого не заметил. Главное — не опоздать сейчас. Да где же эти долбанные ампулы? Неужели раздавил в падении?

«Земля, земля. Духи идут. Кинь „огурцами“. „Огурцы“ на грядку три-два-четыре-восемь. Засунь себе „дыни“ знаешь куда? Только „огурцы“. Приём».

Затянуть жгут, вколоть обезболивающее. Спокойно, Леха, спокойно. Мёртвые не потеют. Им просто некогда. Да откуда же из тебя хлещет-то?

В воздухе загудели «шмели».