Сатурналии

Ну, думаю, Бобби опять включил киношку, ток зачем, я не просил, надо ему втык дать. Открываю, значит, глаза. И вижу, что лежу в темноте, скованный или связанный! И вроде как тело у меня другое... Ужжжасное просто. Я, типа, дьявол какой-то. Крылья затекли, болят прям. И хвост ломит. Сука, как у Шарика, ломит прям, реально, и почти отваливается. А рядом кострище, и вокруг него черти пляшут. Тихий ужас. Ну кричу, значит. Эээ... Что кричал, уже и не помню. А черти мне отвечают, мол, завтра бой будет, иди готовься… А как готовиться? За день перед боем как раз ничего делать нельзя, ни разминку, ничего, чтобы силы были.

— Как? И это все?

Доктор приподнялся, разочарованно уставившись в лицо пациента.

— Нет, не всё. Метка.

Костя повернул правую руку запястьем вверх и поднес к лицу доктора. Над запястьем стояло клеймо — солнечный круг с короткими лучами, а в середине — бычья голова.

— Ничего себе шуточки…

— Нда уж. Пехорка — не махорка.

— Теперь точно всё?

Сквозь корейский прищур Костиных глаз, сверкнула молния отчаяния, стыда и боли. Костя глубоко вздохнул:

— Нет не всё. Ещё я обделался.

— В каком смысле?

— Да в прямом! Наложил кирпичей, пустил в штаны, дал груза!!!

На глазах Кости навернулись слезы.

Наступила тишина. Только шарики маятника Ньютона, стукаясь друг о друга, намекали на то, что время продолжает идти.

Костя резко встал, подошел к тумбе и остановил маятник ладонью.

— Скажи, вот нахрена мне такие аттракционы? Это шутка такая? Или чьи-то шпионские игры? Что за технологии вообще на такое способны?

Он обернулся к Курпатову. Тот сидел с закрытыми глазами.

— Костя, я работаю. Помолчи. Дай мне, пожалуйста, время. Я дрейфую на Вечной Льдине…

Костя понимающе кивнул, подошел на цыпочках к окну и выглянул наружу. Он не понимал, как оказался настолько высоко над землей, ведь когда заходил в дом, особняк не превышал и трех этажей.

Но сейчас Костя видел зеленый лес и что-то вроде озера с высоты птичьего полета, словно забрался на вершину небоскрёба. В центре озера возвышался ледник. С белоснежного утёса в ледяную воду по очереди ныряли черные пингвины.

Косте показалось, что это не льдина, а мёртвое тело бога, и не пингвины стоят на нём, и даже не люди, а мигрирующие трупные пятна путешествуют по разлагающемуся низвергнутому небожителю.