Снотворное

Это было сложно.

Он презирал женские романы и смеялся над сравнениями, вроде мраморной кожи, но эта грудь была именно такая, и другое описание просто на ум не шло. Как у белой статуи.

— Да, конечно, прошу прощения, — мягко произнесла девушка. В интонации послышались слёзы. Она убавила громкость до минимума. Стас помялся с ноги на ногу, не зная, что дальше. Весь его запал был да вышел, а девушка вот явно чем-то расстроена. Не сказать, что Стас был профи в женских слезах, как и любой мужчина он терялся, отгораживался и максимум на что его хватало — это сказать "ну-ну, успокойся" и неловко похлопать по плечу.

Странно, но это никогда не работало.

— Вам не спится? Я не люблю белые ночи, — вдруг сказала девушка и бросила не затушенную сигарету почти ему на кроссовок. — Странное чувство, тяжёлая дрёма. На работу вставать через несколько часов, проще не ложиться. Я так хорошо расслабляюсь под блюз...

Она говорила что-то ещё, милую белиберду обо всём и ни о чём, Стас отвечал, потом вдруг осознал себя в машине, на соседнем сиденье. Девушка протягивала ему сигарету, а он брал, хотя не курил, бросил уже год как, и очень этим гордился.

В салоне было душно, пахло ментолом, дымом и ароматизатором, чёрные локоны закрывали лицо девушки. Мозг, и без того усталый, работал всё медленнее. Она говорила что-то про злого начальника, прессующего по любому поводу, что лишили премии, и снова, кажется, заплакала.

— Эм-м, — Стас вдруг понял, что не знает её имени и попытался подобрать подходящее слово. — Девушка, но ведь можно что-то сделать, работу сменить?

Он зевнул до хруста в челюсти, хотелось уже уйти и доспать остаток ночи... Он прищурился, пытаясь сфокусироваться на часах приборной панели. Было полпятого, а он не заметил времени. О чём они говорили?

— Уволиться? — девушка рассмеялась и тряхнула волосами. Стас наконец рассмотрел её глаза и отшатнулся. Они были чёрные, а слёзы — красные. Ручейки текли по белым щекам как алые потёки акварели.

— А может, я его просто выпью, как тебя? — она улыбнулась, обнажив клыки.

Ранним утром в припаркованной машине завтракала девушка.

Стас проснулся спустя несколько часов на лавочке у дома. Он не знал, как на ней очутился, знал только, что чувствовал себя лучше, и пелена с глаз пропала. Немного болела шея и репутация сильно пострадала — в глазах уходящих на работу соседей он теперь пьянь лавочная.

Да и плевать, что на работу опоздал, что на лавке спал, зато в кои-то веки выспался.