Артель "Игрушка", 2-й сорт

Меня одну, что ли, за плохие оценки родители наказывают?

Я посмотрел на одноклассников и одноклассниц и понял, что они сейчас не на моей стороне: кому-то из них наверняка вчера тоже влетело, а тем, кому не влетело вчера, влетало раньше.

- Ты лучше расскажи о том, что 1 числа будет! В тот день, когда все веселятся и радуются празднику! О том, как твоя попа в первый раз ремня отведает, которого давно уже заслуживает гораздо больше, чем попа любого из нас! А может быть, даже и не ремня отведает, а розог! От твоего дяди! – продолжила Верка, заметив поддержку окружающих.

«Откуда она знает? Она же не могла слышать того, что в комнате мне говорила мать! Неужели Гришка ей рассказал? Вот предатель! Нет, он не мог – он тоже в это время на кухне в углу стоял! Кто-то ещё из детей услышал и разболтал?» - я наконец-то понял, что напрасно затеял этот разговор, но меня уже понесло. Как Остапа Бендера, хоть я тогда ещё «12 стульев» и не читал, понесло:

- А 1 числа не будет!

- Как это не будет? – хором удивились все.

- Обыкновенно не будет! – я достал из кармана находку. – Если остановить эти часики, то остановятся все часы на свете.

- Артель «Игрушка», 2-й сорт, - вслух прочитал стоявший ближе всех ко мне мой сосед по парте, затем усмехнулся. - Четверть двенадцатого – спешат!

Все расхохотались, но я не намеревался сдаваться:

- Это не просто часики, а волшебные: если их вставить в снежную бабу, то она оживёт! Спорим!

Мы выскочили из школы и побежали к площадке, на которой стояло несколько слепленных снежных баб.

Я вставил в одну из них – туда, где должно быть сердце, часики, но ничего не происходило. Тогда я велел всем закрыть глаза и считать до трёх, надеясь за это время придумать, что мне делать дальше, но меня спасло то, что мимо нас проехал грузовик, на котором наконец-то привезли ёлку. Все бросились за ним, обратно в школу. Только подбежав к ней, я понял, что часики остались в снежной бабе и бросился обратно за ними. Уже подбегая, я поскользнулся и упал, а когда поднялся, то. .. Да, на месте одной из снежных баб, той самой, которой я вложил часики вместо сердца, стояла девочка. Она не знала ни того, как здесь оказалась, ни своего имени, ни фамилии. И тогда я понял, что действительно оживил снежную бабу. Я назвал её Лёлей...

«Ничего себе фантазии...» - только и смог подумать я.

- Вот тут-то он и объявился, - произнёс Дмитрий Иванович.

- Кто? – я, кажется, впервые задал вопрос вслух.

- Старый Год.