Сукины дети 6. Жмурки 2

Чем питается древний ящер, я не знаю. Глоточек кофе, крошечный бутерброд с икрой, пара листиков салата... Как черепаха, которая была у меня в детстве. Разве что, Тортилла не пила кофе.

Отец Прохор, после освобождения из саркофага, тоже почти не ест: выходить из голода нужно аккуратно, бережно и постепенно насыщая организм необходимыми калориями.

Святого отца мы отыскали последним: Шаман заживо похоронил его в каменном мешке, в одном из древних монастырей Старой Ладоги.

Чудо-отрок пролежал в схиме десять дней, без воды и пищи.

Субтильный по жизни, теперь он походил на истощенную длительным постом мумию. Хвостик на затылке почти вылез, бородёнка, и до этого тощая, подростковая, теперь присутствовала, разве что, в воображении, но зато взгляд приобрёл твёрдость алмазного сверла.

Почему, после освобождения, чудо-отрок не пожелал возвратиться в свой приход, под заботливое крылышко богомолок, другой разговор. На мой взгляд, тётушки в серых вдовьих платочках выходили бы отрока в рекордные сроки. Оладушки, пареная осетринка, гречка по-монастырски.

Но тот стоял на своём: пока не пройду, мол, обряд очищения, порог церкви не переступлю.

Найти и обезвредить Шамана.

Епитимью чудо-отрок наложил на себя сам, пока холодный каменный саркофаг, завезённый на Ладогу ещё тевтонскими рыцарями, медленно, капля за каплей, вытягивал из него жизнь...

Очень незаурядный человек.

А мелкого паршивца я бы и сам с удовольствием "обезвредил". Вот кому бы свернул шею без малейшего зазрения совести.

К сожалению, Шаман сбежал.

Пока я, полуживой от голода и отравления серебром, прокладывал себе путь сквозь равнодушных, как истуканы, людей в серых халатах, пока Очкастый - прозвище прижилось с лёгкой руки девочки Маши - пытался выстроить заслон из детей, который помог бы ему скрыться от страшного, вырвавшегося на свободу стригоя...

При мысли о Платоне Федоровиче у меня, как всегда, свело челюсть.

Будучи уверенным, что порвав сеть, я примусь и дальше рвать глотки всему, что движется, Очкастый выпустил в коридоры детей.

Сам же попытался скрыться через подвал, но застал там Машу с Розочкой.

Он пытался их остановить - даже угрожал пистолетом. Но что-то пошло не так у Платона Федоровича, Маша сбежала, а Розочка, завладев его же оружием, принялась прицельно расстреливать всех, кто пытался её остановить.

К тому времени, как она добралась до подвала и увидела чёрные мешки, патроны й девушки уже кончились.