Хорошая девочка

Спускается!

Розоволосая бряцает ключами, сдавленно шипит себе под нос “Сука, сука, давай же!” и тыкается... в стену. Первый этаж, отведен под торговлю, дверей на площадке нет, а она стоит и лихорадочно ковыряет побелку.

– Бежим! – хриплю я и тяну ее за рукав плаща. Дурочка, конечно, но жалко ж, прибьют!

Она отмахивается, меняет ключ. Самый обыкновенный металлический на золотой и длинный, с увесистым навершием в виде львиной башки. В руках у нее какая-то невообразимая связка: несколько переплетенных больших колец, россыпь самых разных ключей и… отмычек?

Оборачиваюсь.

Вижу несущегося по лестнице мужика. Материться, вытирает рукавом олимпийки кровь с рожи.

Лампочка под потолком взрывается – бах! Подъезд ныряет во тьму, на голову сыпятся мелкие осколки. Мужик чертыхается. Розововолосая радостно вскрикивает, хватает меня под руку и тащит. Не успеваю понять, что произошло, как перед лицом захлопывается тяжелая дверь, а убийца, теперь уже несостоявшийся, остается по ту ее сторону.

Розововолосая смотрит в глазок и победно улыбается. Руки ее крупно дрожат, ключи, все еще зажатые в них, мелодично позвякивают.

– Твою ж мать!.. – облегченно выдыхает она и отстраняется от двери. – Думала, что все, не успею, – смотрит на наручные изящные часики, что-то прикидывает в уме.

Адреналиновая прыть немного отступает. А вот сейчас стало больно. Ау!

– Мой нос! – гнусавлю я, понимая, что все плохо. Кровь продолжает стекать по губам и подбородку прямо на серую ветровку.

Дышать могу только через рот.

– Я бы помогла, но… – розоволосая, скривившись, осматривает мое лицо, хочет притронуться, но не решается. – Кажется у тебя нос сломан, а я ничегошеньки в этом не смыслю. Уж извини, – она снова глядит в глазок. – Тебе бы в травмпункт, но он еще там. Как мечется, а!

Она уступает мне место, и я смотрю. Тусклый свет просачивается с верхних этажей. Лысый мужик обшаривает стены, затем достает телефон, светит вокруг себя фонариком, вытягивает из-под надетой на босу грудь куртки крестик и целует его.

– Тебя как угораздило-то? – розововолосая приваливается плечом к чернильно-глянцевому дверному полотну и протягивает мне бумажную салфетку. Она снова смотрит на часы, кусает губы. Ногой начинает нетерпеливо отстукивать по полу дробь.

– Да я… Вызвали меня квартиру почистить. Хозяйке, бабке, мерещится всякое.