Солнцеворот

— По что глупости спрашиваешь, — ворчливо отозвалась она, — знаешь, где я! Да не сердись, Марушка, знаю, что скучаешь! И рада на тебя посмотреть! Вон ты какая выросла, ладная, да складная, и за себя постоять можешь! Да только все ерундой занимаешься, за всякими лиходеями носишься, не женское это дело!

Мара хотела возразить, что сейчас другие времена, и женщины могут любым делом заниматься, лишь бы получалось, но слова застряли в горле колючим комом. Пелагея Егоровна укоризненно покачала головой:

— И всегда-то ты была нетерпеливая и поперечная! Как и твой отец.

Все норовил нос свой сунуть, куда простым людям лезть не положено. Хотел знать, как прапрапрадеды жили, по каким законам и правилам. Думал, что люди как только все забытое вспомнят, так и начнут жить по совести, с природой и с собой в ладу... Но имя тебе выбрал правильно!

Мара хотела возразить, что в детстве ей приходилось кулаками доказывать, что ее имя ничуть не хуже других, но дар речи еще не вернулся к ней.

Бабушка строго взглянула на нее:

— В точку попал! Мара зимней стужи владычица, метелей и вьюг госпожа, а тебя как раз остудить немного надо! Прежде чем в драку лезть, надо и головой подумать!

Да не надо на меня глазами сверкать, — усмехнулась она, наблюдая за яростными взглядами внучки.

— Тебе от рождения большая сила дана, а ты ее будто не замечаешь. Если бы приняла себя,сильная ведьма бы получилась. А ты все по науке своей, дедукции, кри-ми-на-листике, что б ее! Пока выговоришь, язык сломаешь!

— Но бабушка! — от возмущения к Маре вернулся дар речи.

— Сколько себя помню, боялась, что кто-нибудь узнает, и в психушку упекут! Не так-то легко привыкнуть видеть домовых, кикимор и неупокоенные души!

Она и правда несколько лет жила в страхе, что у нее какая-то редкая форма шизофрении, хранила свои способности в тайне, с трудом привыкая к мысли, что даже в пустой квартире никогда не останется одна. Однако ежегодные медосмотры на работе всегда проходили на отлично, и постепенно она смирилась со своей способностью видеть потустороннее, тем более иногда это здорово помогало в расследованиях.

— Что же, — вздохнула старушка, закрыв книгу, — дело твое нужное, но опасное, пора вспоминать, чему я тебя учила. И самой учиться! А пока возьми-ка! — она протянула внучке обычный тетрадный листок.

— Что это? — Мара пыталась разобрать написанное, но строчки прыгали и расплывались перед глазами.

— Не оставлю же я внучку без защиты! — усмехнулась старушка.