Жить, чувствовать, дышать…

Девочка отличалась редким благочестием, наизусть знала Святое Писание, и не желала ничего иного, только трудиться во славу Господа. Отец мог бы отдать её в монастырь, как его просила о том Мария, но решил, что её желание посвятить свою жизнь Богу – блажь, которая сама пройдёт, когда семья найдёт ей жениха. Семья Гарсиа была богата и известна в своих кругах, так что желающих породниться с ними было достаточно.

Перед побегом девочка позаимствовала одежду одного из братьев, которая была ей лишь немного велика, и без единой секунды сожаления обрезала свои прекрасные черные волосы почти под корень. Мария знала, что после её исчезновения отец и прочие родственники наведаются во все женские монастыри, которых немало было понастроено по округе, как было в обычае богобоязненной Испании того времени.

Сама же она направилась туда, где глас Господа слышен лучше всего, где верные слуги его ежедневно и еженощно стоят на страже чистых душ, дабы помогать Ему отделять агнцев от козлищ.

Неделю заняла у непривычной к долгой и быстрой ходьбе Марии дорога до доминиканского монастыря. Припасов в дорогу она взяла немного, время в пути не рассчитала, денег женщинам (а тем более – девочкам) не давали – зачем, если за все покупки по счетам заплатят потом их отцы или мужья? К монастырю она подошла голодная, полумертвая от усталости. А главное, девочка, которая от природы была всегда довольно худой, теперь исхудала настолько, что никто не увидел в её фигуре девичьих изгибов.

Её пропустили в высокие ворота с выбитой в камне символикой монастыря: пёс, несущий в пасти горящий факел, на монастырский двор, и встретивший девочку у входа пожилой монах, одетый в белую тунику и белую накидку, чистые и прочные, хоть и видно, что потрёпанные временем, перепоясанный широким кожаным поясом со свисающими с него чётками, с выбритой тонзурой на голове, участливо взглянул на неё с просил ласково:

– Как тебя зовут, мальчик?

Мария, наконец отдышавшись, хрипло выдохнула:

– Марк… Моё имя – Марк.

– Ну что же, Марк, пойдём, я тебя накормлю, и потом ты расскажешь мне, что привело тебя в эту обитель. Зови меня брат Мануэль, мальчик.

Мария виновато посмотрела на монаха, которого вынуждена была обмануть, но всё равно пошла вслед за ним. Ноги у нее подкашивались от сильной усталости, и она рада будет отдохнуть… Если даст задремать бурчащий желудок.