Кровавое вареньице

Полистав её, второй ткнул костлявым пальцем в иллюстрацию рядом с текстом рецепта на древнем языке, узнав в ней знакомую, такую желанную баночку.

— Оно.

— Иди сюда, моя прелесть!

Первый сгрёб книжицу размашистым движением, пихнул за пазуху и захлопнул сейф. Никто и не заметит, что они тут были. Оба, радостно и возбуждённо переглядываясь, направились со своей добычей прочь из лавки. Но только оказавшись на лестнице, обнаружили, что сверху кто-то спускается.

— Чёрт, — беззвучно выругался первый.

Он всё понял ещё до того, как маленькая сгорбленная тень отрезала им путь к отступлению.

Подвязав потуже шёлковый платочек, вглядываясь в сумрак, бабушка неповоротливо зашаркала в их сторону. Клюка застучала по ступенькам.

— Чой-то вы ни свет ни заря нагрянули? Лавочка закрыта, — прошамкала старушка вставными золотыми зубами. — Что, сладенького с вечера пораньше захотелось, милок?

— Да, бабушка, — елейным жалобным голоском протянул второй. Что ещё ему оставалось делать? — Вы уж не судите. Жрать хочется — невмоготу.

Еле вас дождались.

— Вы по записи али с частным визитом?

— С визитом.

— Ну проходите, проходите. Чего в дверях-то стоять? — радушно затянула бабулька. — Можа, чайку хотите? Вку-у-усный. Кровкаде. Всё как полагается.

— Ну… От чая вашего не откажемся, бабушка.

Сухонькая старушонка проковыляла мимо двоицы по лестнице, спускаясь в офис. От неё разило перекисью и формалином. Надо же. И не заметила ничего, не заподозрила?

Дорога свободна, но нельзя же теперь просто так уйти, — думали они.

Воры перемигнулись, помыслив об одном и том же. Пустить пыль ей в глаза. Пришить бабку — и дело с концом. Рецепты-то вот они, в кармане — считай, уже богаты. Да и всё-таки их двое — два бугая, а она одна — дряхлая, щупленькая, маленькая.

Хищно, крадучись взломщики двинулись по лестнице вниз. Но едва чёрные ботинки ступили на последнюю ступень, беззащитный взгляд старушки заставил их остановиться. Неприступные, холодные сердца окутала печаль, и они дрогнули от жалости к этой немощной одинокой бабке.

Как только она выживает на свою крохотную пенсию? И если бы не это сладкое, умопомрачительное кровавое варенье…

Сумки мягко опустились на пол.

— Идите сюда, милочки. Не пужайтесь, голубчики… — улыбнулась старушка каждому из непрошенных гостей, и клюка — пустотелая и ненужная, упала к её ногам.

Бабулькин облик слетел с неё вместе с шёлковым цветастым платочком, и на поверхность проступило бледное длинное лицо — старое, но очень внимательное, мудрое… и злое.