Человек и его город

И снова капельницы… Смутно думалось: «У меня уже крови в организме не осталось — всё заменили на эти детоксикационные растворы».

И ведь ничего не помогало. Временами становилось чуть лучше, но такие короткие периоды «просветления», казалось, никак не были связаны с усилиями врачей. Если бы не постоянные лихорадка и боль, от которых сознание оставалось затуманенным, а мысли путались и разбегались, обрываясь и скручиваясь, как кончики подпаленных волос, Софью наверняка душили бы ещё и предсмертная тоска и чувство безнадёжности. А так — даже на депрессию сил не хватало. Девушка просто смиренно ждала окончания своих мучений, уже ни капли не сомневаясь, каким будет финал. Мысленно она давно уже попрощалась с родными, с подругами… И только одна горькая мысль желчью подступала к горлу. «Уже не увижу мою речку в зелёном майском «дыму» по берегам…»

В горячечных снах — и сны эти мучили сильнее, чем ломота во всём теле, лихорадка и тошнота — Софья видела свою любимую маленькую речушку в самых жутких состояниях: то с перерытым экскаваторами руслом, то с мазутными радужными пятнами, в которых с криками бились, умирая, отощавшие утки. То пересохшей, тонким зловонным зелёным ручейком на самом дне потрескавшегося глиняного русла. Софья умирала — и будто бы речка умирала вместе с ней. Оставалось только надеяться, что на самом деле с рекой всё в порядке, а это просто болезненный бред.

«Меня-то не жалко. Была я, не станет меня — кому какое дело. А вот как город без речки…»

…И вдруг всё изменилось.

Сначала прекратились эти кошмары. Сон стал глубоким и тёмным, как вода Большой реки — Томи — апрельской ночью, и «нырять» в него теперь было почти не страшно и не болезненно. А потом Софья как-то внезапно обратила внимание, что не только тяжёлые сны отступили, но и бодрствование стало заметно приятнее: и боль и ломота во всём теле уже не так мучают, и мутить почти перестало… А однажды, проснувшись, отчётливо поняла: аппетит вернулся. А это уже явный признак выздоровления.

Ну а потом — анализы, обследования, консилиумы, покачивания головами, разведения руками, улыбки — сначала натянутые, потом робко-удивлённые и наконец — искренние и радостные. Врачи ничего не поняли в чудесном выздоровлении Софьи точно так же, как ничего не понимали в её болезни, но сам факт был очевиден: «безнадёжная» пациентка стремительно шла на поправку.

И вот спустя шесть с небольшим месяцев она снова дома.

Знакомая с детства комната казалась чужой, нежилой. Стерильность, идеальный порядок.