Человек и его город

Человек и его город

Ксения Крутская

1

— Ну что, как говорится, дай-то бог больше не увидеться! — с улыбкой сказала медсестра, протягивая Софье выписку из истории болезни.

— Спасибо вам за всё! — Девушка хотела было шагнуть вперёд и обнять немолодую усталую женщину, которая почти полгода ходила за ней как за маленькой, пока Софья лежала то в полубеспамятстве, то просто ни рук, ни головы поднять не могла от слабости.

Но что-то её удержало — стеснительность, наверное. Или нетерпеливый взгляд отца, который Соня чувствовала затылком.

— Береги себя, золотце! Ну всё, в добрый путь! — Медсестра через голову Софьи кивнула приехавшему забирать дочь мужчине и скрылась за дверью кабинета. В груди кольнуло мимолётным чувством сожаления. Пусть и нелёгкими выдались последние полгода, но Дарья Петровна своими неизменным оптимизмом и добродушной иронией заметно скрашивала уныние «тяжёлой» пациентки, которой все лучшие врачи города так и не смогли поставить диагноз.

— Соньчик, давай быстрее, — негромко проговорил отец.

— Ага, иду. — Софья наклонилась было за сумкой с вещами, но отец опередил её.

— Эй, тебя сквозняком качает, — сочувственно улыбнулся он. — Себя-то хоть дотащи до машины, с сумками я как-нибудь управлюсь.

Ноги и вправду неохотно несли исхудавшее до полупрозрачности тело, особенно по лестнице — хорошо хоть вниз, а не вверх. Софья медленно шагала по ступеням, цепляясь за перила и борясь с головокружением.

Перед дверями корпуса отец обогнал её, распахнул и придержал тяжёлую створку. Соня шагнула на крыльцо, вдохнула полной грудью — и едва не упала, успев судорожно ухватиться за отцовскую руку.

Воздух родного города… Многие морщили носы, обстоятельно и со вкусом ворчали об экологической обстановке, утверждали, что «дышать нечем» и «лёгкие у нас все чёрные», на чём свет стоит ругали и руководство заводов, выбрасывающих в атмосферу чуть ли не всю таблицу Менделеева, и городские власти, якобы сквозь пальцы на это всё смотрящие. А Софье нравились эти запахи — такие родные, знакомые с детства. Каких-то стало чуть меньше — часть химических предприятий всё же закрылась, и состав «коктейля промзоны» заметно изменился за три десятка лет; чем-то пахнуть стало сильнее и навязчивее — насколько больше за эти годы стало в городе машин? А кое-что осталось неизменным — терпкий дым из печных труб «частника», запахи воды и мокрой глины с речного берега, едва уловимый сладковато-прохладный аромат правобережного бора...

Софья вдохнула ещё раз, уже осторожнее.