Дневник маленького духа

Дневник маленького духа

Джейн Плот

Дневник маленького духа

Мой угол совсем пропах сыростью. Давненько я отсюда не выходил. Это лето выдалось сырым, и боковая стенка старого книжного шкафа покрылась серыми пятнышками плесени. Не сказать чтоб я был сильно рад такому соседству, но ничего тут не поделаешь. Всё живое хочет жить. Грибы ведут весьма унылое существование, но даже их жизнь более насыщена, чем моя в последние два года.

Этот шкаф давно здесь стоит − между стеной и письменным столом. И мне всегда нравился этот тёмный уголок.

Признаться, иногда мне вспоминаются времена, когда шкаф стоял у стены напротив. Но то была прошлая жизнь. Тогда и диван был другим − полосатым и с бахромой, а на стене над ним висел ковёр с причудливыми узорами. Тогда всё было другим. Этот дом был полон жизни: люди ходили туда-сюда, без конца о чём-то разговаривали, дети повсюду бегали. В углу у окна был сервант, а напротив на комоде стоял большой квадратный телевизор, который показывал незнакомых людей. Кажется, я и сам тогда не сидел в углу, как сейчас. Иногда мне открываются видения, будто из прошлого, как я играю с детьми, ем из миски на полу или лежу на том полосатом диване.

Что до нынешнего дивана, его купила моя покойная хозяйка. Как только она въехала в эту квартиру, она решила выбросить отсюда всё старьё. Что и неудивительно: до неё здесь жил одинокий дед − мой предыдущий хозяин. Он много пил и редко выходил из дома, и жизнь его мало чем отличалась от плесени на моём шкафу. Так он и помер в этой самой комнате.

Его труп довольно долго пролежал прежде, чем соседи узнали о его кончине. Я тогда временно перебрался в угол в прихожей − в тот, что был между трюмо и шкафом.

Я до сих пор помню день, когда сюда въехала моя последняя хозяйка. Я тогда места себе не мог найти: она всё вверх дном перевернула. Она зачем-то переклеила обои, перекрасила потолки, поменяла линолеум. Помимо старого дивана из дома пропали сервант, трюмо и ещё невесть сколько хороших вещей. Но не мой книжный шкаф. Видать, он был слишком громоздким, и она так и не смогла сдвинуть его с места.

А может, она пожалела меня и решила оставить мне хоть одну знакомую вещицу.

Ох уж эта хозяйка! Она была настоящей ведьмой! Порой мне думалось, что она меня видит. Казалось, её чёрные глаза могли узреть куда больше, чем им было позволено. Иногда она даже разговаривала со мной. Хотя, возможно, она просто говорила сама с собой. Дед Коля тоже часто разговаривал с пустотой, когда на него находила белая горячка.