Волков. Велесова ночь

Волков. Велесова ночь

Валерий Пылаев

Глава 1

М – Мотивация. Именно так, с заглавной буквы и с изрядным пиететом.

Нет, само понятие появилось давно. Если не вместе с человечеством, то сразу после. Но объектом поклонения эта самая большая “М” стала заметно позже, примерно в начале двадцатого века. Культ успеха стартовал свое победное шествие в Соединенных Штатах, высадился на побережье Нормандии в июне сорок четвертого вместе с бравыми вояками из-за океана и уже совсем скоро захватил чуть ли не всю Европу. И только до России добрался чуть позже, уже в девяностых.

Зато во всеоружии: к тому моменту книг по саморазвитию успели написать столько, что этой макулатурой можно было целиком заполнить чуть ли не целую библиотеку. Прожив с десяток обычных человеческих жизней, если не больше, меняться и чего-то там достигать, пожалуй, уже поздновато, так что я не слишком-то интересовался подобным чтивом. Да содержали все эти увесистые тома, если разобраться, одну-единственную мысль, хоть и перепетую на все лады: человек может что угодно, если он в нужном количестве и правильно мотивирован.

Видимо, у меня этой самой “М” было выше крыши – раз уж удалось вернуться оттуда, откуда по официальным данным не возвращался никто. Я и в прежнем теле вряд ли смог бы провернуть подобное, а уж в этом – юном и еще не успевшим “подтянуть” все накопленные за столетия умения и способности – тем более. Две пули из “нагана” в лоб, одна в сердце и, полагаю, остальные четыре примерно туда же. Колдун, укравший личину Геловани, определенно не из тех, кто забывает об осторожности. И наверняка убедился, что живучий, крепкий и чрезмерно сообразительный юнец перестал дышать.

И я был мертв… сколько-то. Пока сознание снова не включилось. Впрочем, пока только оно: ни зрение, ни слух, ни обоняние ко мне так и не вернулись. Даже ощущение тела “загрузилось” не сразу, и я на мгновение успел подумать, что от всей моей сущности остался лишь условно-бессмертный дух, застывший посреди небытия.

Впрочем, небытие вряд ли могло оказаться настолько неудобным: я определенно не парил в пустоте, а лежал на чем-то жестком. Кажется, на полу – пальцы касались дерева. Ног я до сих пор не чувствовал, но остальное понемногу возвращалось.

Отлично, у меня снова есть спина. Плечи, шея, голова и руки… одна рука – правая. Остальные части тела то ли отказывались подчиняться, то ли и вовсе отсутствовали.