Хроники отеля "Уайтвуд". Нью-Йорк! Нью-Йорк!

Хроники отеля "Уайтвуд". Нью-Йорк! Нью-Йорк!

Наталия Ипатова

Титул

НЬЮ-ЙОРК! НЬЮ-ЙОРК!

Повесть-утопия

Макавити, Макавити, таинственный Макавити! Законы наши соблюдать его вы не заставите!

Т. С. Элиот (перевод С. Маршака)

1. Гавань

Когда «Титаник» ошвартовался у пирса номер 59 гавани Манхэттена, и пассажиров первого и второго классов попросили оставаться на своих местах в ожидании таможенного досмотра, Лео открыл иллюминатор, чтобы Абигайль могла насладиться видом на остров Свободы.

Гамбоны, оплатившие его билет в Америку в обмен на их беспроблемный проезд в каюте второго класса, готовились покинуть корабль, не дожидаясь визита иммиграционного офицера, но пока было не время. Слишком светло, хотя пасмурно, ветрено, и лил сильный дождь. Жак-Луи поводил плечами, расправляя крылья и встряхивая их: все время пути от Саутгемптона он мог позволить себе полетать лишь ночью1. Абигайль же, вцепившись лапками в бронзовую окантовку иллюминатора, выражала своё восхищение открыто и излишне громко, как-то и подобает австралийской сумчатой сфинксе, автору многочисленных гламурно-приключенческих романов, творящей под псевдонимом Аманда Фруассар-Бине.

— Поймите, — сказала она, — я столько раз описывала этот вид, и теперь смотрю на него своими глазами. Тео, малыш, — покопавшись в сумке, она извлекла оттуда младенца с мордочкой, перепачканной молоком и недовольной от того, что его оторвали от дела, — смотри! Ты прибыл в Америку! Запомни этот миг!

Лео, внешним обличьем вполне себе человек, тоже постарался этот миг запомнить. Если бы не Гамбоны, ехать ему третьим классом и за свои, в общей каюте на 7-8 бессемейных мужчин, и уж тогда бы не ждал он иммиграционного офицера, сидя в удобном кресле, а в толпе таких же сходил на берег, чтобы тут же погрузиться на паром до острова Эллис, стоял бы там несколько часов в очереди в окружении многодетных ирландских семей, проходил медосмотр на предмет глазных, легочных и психических болезней, предъявлял бы к осмотру свой скудный багаж и все это время чувствовал неприятный комок в желудке. Не преступник ли он?

Тем более, что он преступник. Правда, он перестал им быть и очень хотел бы на всём дальнейшем пути на каждой развилке выбирать правую дорогу, но общество обычно не склонно давать авансы столь запятнавшим себя личностям.

Гамбоны наконец стартовали, оставив Лео короб с пишущей машинкой леди Абигайль. Жак-Луи не потянул бы его вес, учитывая, что ему пришлось нести саму Абигайль и котёнка.