Мизгирь

Тон старухи хоть и не изменился, но Тихон внутренне напрягся.

Тонкие губы ведьмы исказила нелепая зловредная ухмылка, более похожая на нервный тик, чем на улыбку.

– Ты, Тихон... Поди... – голос зазвучал если не ласково, то вполне себе дружелюбно, – Поди на стройку... Да прихвати нас с собой.

Тихон вздёрнул бровь. Да, ведьма часто, если не всегда говорила о себе «мы». Но он эту особенность всегда приписывал либо её больной голове, либо, быть может, духам, с которыми она общается. Недаром же её прозвали «Мизгирь»? Настоящего имени он уже и не упомнил бы.

.. Да и не знал, было ли оно у неё когда-то.

Из рукава старухи по её сухой морщинистой руке, с торчащими под кожей шишками, пробежал паучок и направился к лежащей на столешнице руке Тихона. У него вмиг пересохло во рту, а на лбу проступила холодная испарина. Казалось бы, что такого? Паук и паук. Он никогда ни пауков, ни другой мелкой живности не боялся... Но очень уж не хотелось ему, чтобы эта пакость его касалась. Но убить паука – грех. Тем более, не стоит этого делать в доме ведьмы.

Только Тихон хотел отдёрнуть руку, как в неё с неожиданной для сухой старушки силой вцепилась её рука и припечатала к столу.

– Да не робей! Не прокусим... – прошамкала ведьма, удерживая руку Тихона, пока её паук не взобрался ему в нагрудный карман, и лишь после этого отпустила его и кивнула на выход.

Тихон вскочил как ужаленный, и, даже не прощаясь, кинулся к выходу, лишь бы уйти из-под тяжёлого взгляда ведьмы.

– Пока ты нам можешь быть полезен, – задумчиво пробормотала она, едва за человеком захлопнулась дверь.

Тихон сбежал с небольшого крылечка и опомнился только на полпути к калитке, заставляя перейти себя на спокойный шаг. Волосы на затылке всё ещё стояли, как у кота шерсть во время драки. Хотя... Ничего же страшного не произошло. Ну что такое-то, в самом-то деле?

Уперев руки в боки, Тихон остановился и поднял взгляд к небу, где из-за густой листвы пробирались лучи летнего солнца. Ощущение тревоги быстро истаивало. Просто старуха.

Просто он, балбес, напридумывал себе всякого. Если так подумать, бабку-то жаль. Вздохнув, он двинулся в сторону калитки, ненадолго занырнув в воспоминания.

Он бывал у ведьмы ещё ребёнком. Да что там! Всё село ходило к ней, вылечить разную хворь. Он помнил развешенные на верёвке душистые травы. Он помнил, как она сидела на крыльце, и то перебирала ягоды, то заготавливала коренья, то варила свои странные зелья из коры, трав и чёрт-те знает чего ещё...