Мизгирь

Мизгирь

Якунина Марина

Мизгирь

Вся техника на стройке стояла без движения. Наспех открытые дверцы изредка хлопали от порывов ветра. Двигатели гулко ворчали, создавая иллюзию кипучей работы.

Из этого ровного звукового фона выбивались отчаянные вопли и сдавленное рычание.

На небольшом пятачке огромного строительного объекта лежали несколько окровавленных трупов. В зеркалах авто можно было наблюдать, как шестеро рабочих, одетых в строительные каски и характерные рыжие спецовки, с непроницаемыми лицами, тащили за руки и ноги крупного человека. Упитанный мужчина извивался ужом и уже перестал выкрикивать ругательства и звать на помощь.

Он вращал выпученными глазами, рычал, вскрикивал и дёргался в попытках вырваться из цепких рук. Люди же продолжали нести его в гробовом молчании. Его деловой костюм от известного кутюрье затрещал и порвался по швам, не выдержав такого грубого обращения.

Остальные строители не обращали на крики никакого внимания и возвращались к работе. Двое их них, знай себе, неспешно оттаскивали трупы в сторонку, сортируя на две кучи по признакам, известным им одним.

Молчаливые рабочие поднесли свою ношу к краю котлована. Сердце жертвы колотилось как бешеное. Лёгкие жгло. Он безуспешно хватал ртом воздух, задыхаясь от ужаса. Его стали размеренно раскачивать. Сначала тихонько. Затем амплитуда всё увеличивалась. С каждым качком в животе сжимался тугой узел, и кишки подпрыгивали в такт. Никакие протесты не помогали.

Он крутил головой, ища спасение, и заметил, как двое окровавленных сотрудников СМИ, пошатываясь, встали на ноги.

Внутри было мелькнула надежда. Да! Сейчас эти двое, которых он ошибочно посчитал погибшими, смогут позвать на помощь!

Размах, ещё размах, размах... Дьявольские качельки, ценою в его жизнь...

Но «восставшие», вопреки всем надеждам, присоединились к сортировке трупов своих же коллег. А рабочие, которые занимались сортировкой, неспешно побрели к ворчащей технике.

Сердце мужчины упало, почти одновременно с тем, как разжались руки качавших его людей.

Мир ухнул вниз. Душа чуть было не выпорхнула из перепуганного до полусмерти человека. Солнечный свет этого злосчастного лета, нещадно бивший в глаза с самого утра, сменился теньком.

Короткое чувство полёта... До боли сведённые судорогой мышцы. Отбить себе всё тело, приземлившись на песок! Разбиться насмерть, попав на бетон! Оказаться прошитым арматурой, чьи штыри щедро торчали где-то внизу...

Из горла вырвался слабый сиплый писк. Вдохнуть не получалось.