Недосягаемое

ЛоЛо — не менее известная писательница-фольклорист, собравшая и переработавшая немало кладбищенских страшилок. Обитая на всяческих литературных сайтах, она снискала себе славу умелого творца крипипаст, неизменно занимая призовые места в тематических конкурсах. Ей нравилось чатиться с единомышленниками и прикидываться обычным человеком. Впрочем, дальше этого никогда не заходило, поэтому МиМи закрывала на проделки ЛоЛо глаза.

На фоне своих талантливых и популярных сестёр РуРу смотрелась гадким горгулёнышем, только-только выточенным из камня и понятия не имеющим ни что он хочет делать, ни что вокруг него происходит.

Под чулками вновь радостно чвакнуло, и девушка расправила крылья. Летать среди горгулий вообще считалось полезным и правильным, особенно в случае РуРу, пятый год щеголявшей глубокой трещиной на левом колене. Из-за неё девушка ощутимо прихрамывала и небеспричинно опасалась, что однажды проснётся с осколком вместо ноги.

Так сталось, например, с ЛоЛо, двадцать лет назад лишившейся самого дорогого для горгульи — крыла. МиМи честно старалась драпировать шею бархоткой, правое плечо — лентами и никогда не оголять живот, но и без того ясно, что там пролегают зловещие борозды, грозящие развалить её на части.

«Je vous déteste, Maître!» — мрачно думала РуРу, усиленно работая крыльями. «На что ты обрёк нас, своих детей? Пускай Златовы и не заплатили тебе, но мы-то здесь причём? Comme c’est injuste!»

Девушка осторожно приземлилась на крышу родного склепа и прошествовала к своему постаменту.

Готовившаяся сделать очередное селфи МиМи недовольно покосилась на младшую сестру и, немного подумав, пристроилась рядышком. Наведя камеру на них обеих, она согнула когтистые пальчики в жесте «победа», после чего решительно ткнула в экран.

— Bien! — в сердцах проговорила она, поворачивая экран к надутой РуРу. — Это что такое, спрашивается? У нас, между прочим, челлендж по тегу #семья, а ты тут рожи корчишь. Нет, чтобы улыбнуться разочек! Давай же, ну! Souriez s’il vous plaît!

— Меня выточил из камня русский Мастер, а значит я имею полное право на хмурость, — заявила РуРу, недовольно складывая руки на груди и свистом подзывая ПеПе.