Недосягаемое

Она была настоящей образцово-показательной горгульей, свято чтившей миссию по защите препорученного им склепа девицы Златовой, а также безымянного Мастера, по чьей воле сёстры-горгульи высвободились из каменных глыб.

Вера НаНы в названого отца вызывала в равной степени и уважение, и восхищение. Даже будучи проклятой создателем в яростном порыве, она продолжала его оправдывать. И даже когда всё каменное тело девушки изрезали трещины, она утверждала, что всё в порядке.

«Нет ничего важнее порученной нам миссии, сестрёнки», подчас улыбалась она, потирая трещину на щеке.

«Может, отец нас и недолюбливает, но он подарил нам жизнь, разум и волю. Пускай мы и не лучшее его творение, но тоже кое-чего стоим, не правда ли?»

РуРу никогда не понимала и не принимала ни излишнего оптимизма, бившего из НаНы ключом, ни попытки оправдать Мастера, опасавшегося мести со стороны собственных творений и оттого приказавшего им забыть его имя и внешность. Младшая горгулья видела лишь то, что её самые родные и близкие существа едва ли не стенают под гнётом несправедливого проклятия и хотела во что бы то ни стало всё исправить.

НаНа же, напротив, была глубоко убеждена в том, что происходящее — самое по себе испытание, которое во что бы то ни стало нужно преодолеть и тем самым заслужить уважение оставившего их на произвол судьбы отца. Возможно, МиМи с ЛоЛо думали иначе, но из уважения к старшей сестре держали своё мнение при себе.

Так было до одного рокового дня, когда на кладбище Пер-Лашез вторглась пьяная компания, которая не нашла ничего лучше, кроме как облюбовать склеп Златовой Мирославы Демидовны.

Неизвестно, куда смотрели Хозяин Кладбища и Страж, но факт остаётся фактом: горгульи остались без какой-либо защиты, четырьмя каменными изваяниями взирая на творившие внизу непотребства.

«Ха, вы только взгляните на эти хари!» — вскричал один из парней, размахивая бутылкой. «У-у-у, страшилы! Таращатся тут на нас, словно мы нежеланные гости! Ха-ха-ха… а знаете что, ребята? Давайте-ка проучим их, чтоб не таращились!»

Безмолвные крики застыли на полпути к горлу, когда пьяный парень, хохоча и порыгивая, вскарабкался на крышу склепа.

Оставшиеся внизу приятели ободряли его улюлюканьями и боевыми выкриками по типу: «Харю долой! Долой харю!»

«Всё будет», заверил друзей тот и, присев перед ближайшей горгульей, на свою беду оказавшейся НаНой, смачно рыгнул ей в лицо.