Другие...

Другие...

Дмитрий Храмцов

Другие...

Город... Он не был большим или маленьким: типичные коробки пяти-, девяти- и двенадцатиэтажек смотрели равнодушными глазами окон, где-то горел свет, в городе кипела обычная жизнь. Скорее, это один из спальных районов, где так любят обитать разные слои общества, начиная от воров, наркоманов, пропитых алкашей и прочего сброда до богатых воротил бизнеса с большими коттеджами, дорогими, красивыми машинами и злою охраною. Отчего те вечно злые - никто не знал. Между ними жили обычные граждане среднего достатка и ниже, они-то и занимали большую часть этого района. Площадь тоже имелась, правда, без памятника, когда-то он здесь стоял, никто уже не помнил, как он выглядел этот памятник, поговаривали, что посвящён или Кутузову, или Вере Аренс, да и какая разница? Люди называли площадь копейкой, по-размеру не очень большая и круглая. Вокруг площади росли деревья и кустарники, как бы защищая её со всех сторон. От копейки уходили четыре улицы, расположенные крест-накрест. У края площади стояла ржавая остановка с прохудившийся крышей, правда, какой-то старичок засунул раскрытый сломанный зонт в дырку, тем самым закрыл дыру в крыше. Казалось, жизнь здесь будет кипеть, как и прежде, размеренно и тягуче, высасывая соки из рабочих людей и кормя богатых захребетников.Одним ранним утром произошло то, что навсегда лишило людей спокойствия, вселив в сердца страх. День не предвещал ничего необычного, на копейку приехал автобус, старенький ЛИАЗ, сине-голубого цвета вперемешку с ржавчиной, как ездил - оставалось загадкой. Двери автобуса открылись и из него начали выходить люди. Одни сразу пошли по знакомым улочкам, исчезая по своим делам. Другие стояли и осматривались в поисках туалета и какого-нибудь ларька.В автобусе остались сидеть двое мужчин и крупная женщина лет за сорок. С грубыми чертами лица, казалось, она больше похожа на мужика, крепко сложенного, но с большой грудью и редеющими длинными волосами. Голос её, хриплый и прокуренный, рокотал как гром в салоне автобуса. Сквозь мат слышались отдельные слова. Мужчины сидели сзади неё на сиденье, расположенном на колесе, оно возвышалось над всеми. Вдруг она, развернувшись, схватила одного за грудки и, перекинув через спинку своего сидения, что-то начала орать. В этот момент он вошел в автобус и увидел страшную картину: тот мужик, которого женщина перекинула через спинку сидения, начал превращаться в оборотня. Это был типичный оборотень, как в фильмах.