Татарские сказки

Окруженный галдящими подельниками, самый старший выковыривал костяным гребнем толстую жабу из-под коряги, дабы надуть несчастную, превратив в живой шарик на потеху остальным. Жаба бурчала, хлопала глазами и забивалась дальше, вжимаясь в гнилое дерево. 

- Ты что творишь, малаем, - выругался старик. Отвесив подзатыльник, он забрал гребень.

- Энииии, - заорал мальчишка и, спотыкаясь, побежал за помощью к разливавшим водку женщинам. 

Пригрозив тощим кулаком, бросившимся врассыпную пацанам, старик аккуратно вытащил жабу.

Квакнув на прощание, она нырнула теплую воду и исчезла в тине. Дед покачал головой пошел прочь. 

Когда тропинка вывела из леса, бабай достал из кармана старенькую нокию. Выбрав из короткого списка “Артур”, он ткнул в знакомый номер. Дозвонился дед не сразу. 

- Совсем старика забыл, - начал он с претензии, когда родной голос послышался из трубки.

- Этием, работы много. Пол отдела в отпусках. Вот и работаю за троих.

- Ты б приехал. Опять люди на озере. 

 Мужчина в трубке тяжело вздохнул.

 

- Сходи к председателю. Пусть забор поставит, чтобы не ездили люди на твое чертово озеро. 

- Не слушает он меня, старого, - соврал старик. 

- Ладно, в среду заеду. 

- Поздно будет в среду. Пожгут опять всё, - взмолился дед.

В трубке снова вздохнули.

- Ладно, улым. Прости старого, сам разберусь. Внуков когда привезешь? Земляника в лесу поспела.

- Жене моей позвони. 

Старик обиженно фыркнул и выключил телефон, даже не попрощавшись.

Отношения с невесткой не клеились. Время от времени тлеющий огонь многолетней войны превращался в пламя, обращая в пепел все хорошее, что было между родственниками. Пока была жива Алсу, жена старика, она, словно дождь, гасила пламя. Увы, век людской короток.

Бабай жил у края леса, там, где корабельные сосны желтым частоколом вставали у распаханного тракторами поля, ограждая чащу от цивилизации. Дед зорко следил, чтобы деревенские “не двигали межу”, выпиливая деревья на дрова.

Его дом, двухэтажный, крытый зеленой металлочерепицей, окруженный новеньким забором, словно форпост, встречал путников на единственной тропинке, ведущей к озеру. Живность дед не держал, посмеиваясь, что ему хватит живущих в бочке комаров. Да и комаров нынче было многовато. Жара стояла с апреля, и расплодившиеся летучие кровососы стали портить жизнь даже своему хозяину. 

Кинув удочки в предбаннике, старик вскипятил чайник, благо новая печь остывала долго.