Радость

Радость

Эмма Роса

Радость

Онуфрий мок. Пропитывал собой острые крупинки бетона до рыхлости, просачивался между ними и терпеливо ждал. 

Если бы он выбрал для проникновения в этот мир воду, дело шло бы споро. Он бежал бы ручьем, капал дождем или тек по водопроводу. Но тогда не удалось бы материализоваться в человека. Онуфрий же в свой первый раз хотел большего, чем просто посмотреть. Он хотел жить! Поэтому субстанция, через которую он проникал, имела желейно-студенистую структуру и медленно вползала сквозь бетон. Он терпеливо ждал, вбирал, просачивался.

Он выбрал правильное место - тихое, безопасное. С тех пор, как первые капли прошли сквозь штукатурку, и появился свет,  его окутывали тепло и безмолвие - все необходимое, чтобы без спешки завершить процесс. 

А совсем недавно появился подходящий для первого контакта элемент.Элемент все время молчал, сидя на кровати, или лежал, повернувшись лицом к стене. Но в последнее время все чаще смотрел на Онуфрия. Ложился на кровать поверх заправленного одеяла, приоткрыв рот, и смотрел, как он мокнет.

А Онуфрий, глядя вниз с высоты перекрытия, ждал, подтягивая субстанцию из бетона,  и сползался в клейковистое брюхо.

Элемент имел две хилые светлые косички, белесые брови и бледные неподвижные губы. На фоне этого бесцветия глаза выделялись круглыми прозрачными бляхами и могли бы что-то выражать, но не выражали ничего. 

Онуфрия это устраивало - не хотелось внимания к своей персоне, пока он мок сквозь бетон. Он изучал.

Клетки имеют память. Выбранные для проникновения и материализации клетки сделают свою работу, и он вспомнит все, что нужно. Но он все-равно переживал, хотя мог уже видеть и думать.

Утром, когда темноту рассеивал тусклый свет, белый халат уводил элемент, и Онуфрий оставался один. Пока субстанция скапливалась, он основательно творил себе тело. В свой первый раз он хотел быть красивым. 

Прежде всего, и самое главное - это нос. Он даже знал, каким будет его нос. Идеальный нос у Петровича - две темные, как ночь, штольни, а над ними - ухабистый инжир. Онуфрий хорошо его рассмотрел, когда Петрович искал течь. Это потрясающий и совершенно прекрасный нос!

Уши. Такую красоту должен видеть каждый.  Никаких жидких косичек, скрывающих изящные приспособления.

И конечно, рот, широкий и губастый. Онуфрий будет им улыбаться. От радости.

Радость! Это то, зачем он здесь. Он очень надеялся, что в клетках окажется достаточно памяти про радость.