Семейные отношения на фоне смерти

– На, выпей, приободрись, – сказал чародей, протягивая нежити запястье.

– Ты зачем меня в то же тело вернул, ирод? – ясно и уже со знакомыми до боли нервозными нотками спросила через секунду жена.

– Для мести! Мести! Ха! Ха, ха! Мухахахааа! – картинно подражая страшному хохоту киношных злодеев ответил Фёдор Никифорович.

– Детский сад, как обычно. Ты гримуар забрал, который я на «Алиэкспрессе» заказывала?

– Нет, а когда? Сначала похороны, потом суд, – опять оправдывался муж, разводя руками.

– Балда безмозглый, его же обратно отправят! – вновь ругалась жена.

Эти сцены повторялись постоянно, просто он не считал её дела важными и не держал их долго в голове.

Потихоньку переругиваясь они под руку вышли с кладбища и двинулись пешком по сумрачным улочкам. Парочка держалась тени, а если и встречала фонарь, то свет выхватывал лишь пожилого батюшку, оставляя его спутницу в темноте. Путь их лежал к центральному проспекту, там, в отдельно стоящем особнячке, а до недавнего времени доме-музее известного классика, располагалась резиденция Маслогубовых.

Дом стоял посреди маленького сквера, по периметру которого шла кованая решётка, с открытой, к сожалению, калиткой. Обзавестись глухим забором у хозяина области пока не получалось, общественное мнение могло взбрыкнуть - всё же центр города.

Старший смены охраны бдел у мониторов и хорошо видел пожилую пару, которая посреди ночи прошла в калитку. Это было странно и необычно, поэтому он, с помощью джойстика, направил на идущих по дорожке камеру и попытался сфокусировать оптику.

Странным образом изображение не желало становиться чётким, а наоборот – отчаянно расплывалось.

– Это частная территория, уходите, – сказал он в переговорное устройство, когда пришельцы приблизились.

– Моей жене плохо, она умерла. Тьфу, то есть умирает! – странно ответил ему старческий голос, и камера неожиданно сфокусировалась на лице мужчины, оставив спутницу на втором плане.

Физиономия деда была незнакома, но облачение священника вызывало доверие.

Старший вызвал двух дежурящих подчинённых и сам направился к входу. Остальных бойцов, спящих в подвальном этаже, он будить не стал, вдруг ошибка, потом конфуз выйдет.

"Если не впустишь зло сам, оно не войдёт в твой дом", – мелькнула по-детски наивная мысль. Подошедшие охранники были вооружены "Береттами", сам он, чуть замешкавшись, прихватил укороченный "Калаш" и решительно скомандовал:

– Петров, аккуратно приоткрой дверь и спроси, чем им помочь.