Огонь юности

Огонь юности

Мотыжник Рассвета

Огонь юности

ОГОНЬ ЮНОСТИ.

Тяжело дышать. Причем на стольких уровнях бытия тяжело, что аж дух захватывает. Морозный воздух втягивается с большой неохотой – это раз. Выработка фабрик превысила норму в пять раз – это, стало быть, два. Отчим, сука, из холодных – это три. Да еще и постоянно дома оказывается, когда Олегу приспичит перехватить у мамы хоть какой-нибудь еды – это четыре, да? Ну а нашествие Свидетелей Железного Подвига – это разом и раз, и два, и три, и четыре и так до сотни! 

Парень лет шестнадцати подпирал стенку возле новой штаб-квартиры железной сотни. Кто такие Свидетели Железного Подвига? Сволочи, по большому счету, фанатики с большой войны, что видели, как один их полковник буквально растоптал целую роту противника почти без патронов и в неполной броне. Правда это или нет – даже сами свидетели не в курсе. Поди разбери, сам он их покрошил или пара снайперов прикрывала? Но когда это вера требовала доказательств?

Из-за угла показались первые солдаты сотни. Сегодня их представят коменданту, важное парадное мероприятие. Белый попросил проводить их до разрушенного двора с многоэтажками на Ситцевой. Что ж, это будет сложновато, но тут улочки располагаются довольно узко, а эти железнолобые грохочут громче поезда, сошедшего с рельс.

Олег вел их по параллельной улице, по Другой, если верить немногочисленным номерам домов. На перекрестках не отсвечивал, иногда немного отставал, но в общем и целом – задание шло нормально. И вот домов на Другой улице не осталось, как и на Северной, по которой шагали солдаты с холодными в авангарде и арьергарде. Что ж, разумно – гоняться за шпаной и горелыми было бы не с руки доблестным Свидетелям Железного. 

У того самого двора Олега встретил Белый – абсолютно седой пацан лет двадцати, в драной куртке и разных валенках. Говорят, что на его глазах всю его семью проморозили вместе с огнепоклонниками на площади по ложному доносу. Да, неблагонадежного доносчика тоже ждал незавидный финал – он попал в подворотню без патронов в револьвере. Рассеянность убивает. 

- Тише будь, не шебурши. Двое уже палят на нас, - Белый буквально вплотную подошел к Олегу. – Вот, возьми, - он протянул бутылку из темного стекла с тряпицей на конце. – Поджигай, как только я повернусь, я прикрою тебя секунд на десять, может, меньше. Бросай, как только услышишь от меня «Да ладно вам, может, договоримся?». Понял? 

- Да, Белый. Все ровно? Много собралось? 

- Увидишь.