Не бойся, дитя

Теперь нет. Я дарю тебе свободу от его мыслей. Он посягал. Поглоти его искру. Пусть его жизнь напитает твою».

— Мне не нужны подарки... — бормочет Янка, очумело встряхивая головой, словно вылезшая из воды собака. — Я не чудовище! Я не питаюсь людьми... даже такими...

«Ты можешь. Ты будешь. Вдохни, дитя».

Она делает вдох, и это как вдохнуть гнилостное сладкое пламя, разъедающее, жгущее лёгкие.

«Я никогда не забывал тебя, дитя. Теперь ты видишь», — слышит Янка, прежде чем, задыхаясь, осесть на пол и потерять сознание.

***

У второго подарка две стороны: помимо способности поглощать людскую жизнь, Янка никогда больше не сможет почувствовать вкус так, как это делают люди.

Не самый страшный побочный эффект, как объясняет ей наставник, которого нашёл дед после ужасной истории с умершим на глазах девочки соседом. Наставника зовут Цор Гневин, и он обещает, что боятся ей больше не придётся.

Это так. Когда Янка встречает асвангиля в третий раз, она находит его сама — и она не боится.

4.

«Ты пришла за третьим подарком?» — шепчет сухая листва, когда она, переступая через многочисленные поваленные деревья и обомшелые камни подходит к покосившейся от времени и дождей хибаре, срубленной каким-то отшельником в глухом лесу.

«Я ждал. Я никогда не забывал», — клянётся пересыпающаяся бесплодная земля и пыль, когда она переступает покосившийся порог, крепко держа в одной руке керосиновый фонарь, а в другой — длинную нефритовую иглу.

«Всё уже готово для бракосочетания», — шелестят мёртвыми крыльями не дожившие до осени насекомые, пока она зорко вглядывается в каждый угол чисто выметенного, пустого домишки.

Сердце колотится у горла от яростного предвкушения. Сегодня со всеми страхами будет покончено!

Она делает шаг — и в лицо ей с пронзительным писком бросается что-то тёмное, мечущееся, от чего она машинально пытается защититься рукой, роняя драгоценную иглу и едва удерживая фонарь.

Летучая мышь — конечно, она читала, что асвангиль может принимать и такую форму, но как же трудно сосредоточиться, когда острые коготки и зубы вцепляются тебе в волосы!

Янка нагибается, надеясь быстро найти и схватить нефритовую иглу, но кто-то хватает её за руки, и фигура вроде человеческой сбивает с ног.

Волосы, пахнущие землёй и кровью, падают ей на лицо, будто саван, и она засыпает, истекающая кровью и похороненная заживо, проклиная свою самонадеянность и гордыню, что не позволили ей даже оставить наставнику прощальную записку.

«Он не найдёт тебя. Никто не найдёт тебя.