День сосульки

            Ну и еще завсегдатаи. Но о них разговор особый.

            Хмурым декабрьским вечером, когда погода никак не могла определиться, осенняя она или зимняя, у нас было пусто, точно в заброшенном склепе. За окном сыпалась помесь дождя со снегом, редкие прохожие шагали, уткнув носы в воротники, и шансов на то, что кто-то зайдет, было очень мало.

            В такую погоду может явиться тот, кому нужно срочно выпить или завсегдатай, живущий в двух шагах.

            Но в понедельник и те и другие возникают редко.

            Я читал газету, негромко подпевая Тарье Турунен, чей голос доносился из динамиков нашей аудиосистемы.

            Скрипнула дверь, я повернул голову.

            Вошедший в «Красную розу» мужчина выглядел так, словно только что бежал. Волосы его намокли, капли влаги блестели на лбу.

            В руке гость держал портфель из настоящей кожи.

- Прошу, заходите, - сказал я, отложив газету. – Если хотите поесть, то это не к нам. Зато насчет выпивки – полный порядок.

            И я указал себе за спину, на полки, где рядами стоят разноцветные бутылки.

            Чего тут только нет – ликеры, водка, коньяк, вина со всех концов Земли, текила, мескаль, кальвадос, абсент, граппа, ракия, арака… 

            Для завсегдатаев имеется еще неприметный шкаф с особыми напитками, но его я демонстрировать не собирался.

            Мужчину в пальто я видел впервые.

- Э… да… - сказал он, подходя к стойке. – Выпить? Это можно. Это то, что мне сейчас нужно.

            Его серые глаза полнило беспокойство, в голосе ощущалось напряжение, а руки он сжимал в кулаки.

- Если вы замерзли, могу сделать глинтвейн, - предложил я.

- Нет. Лучше чего-нибудь покрепче. Водки.

            Он уселся на один из табуретов перед стойкой, а я потянулся за бутылкой «Хлебной слезы». Эту водку производят в Нижнем Новгороде и мало ценят за его пределами.