Конец игры

Если эти ветрогонки так лестно отзываются о своей сестре-женщине, стало быть с ней что-то не так, и Джиалло удивлённо приподнял бровь.

– Она пошла в монахини, не найдя себе жениха, – в один голос поспешили поделиться сплетней матроны, качая головами.

– Худосочна, узкобёдра, слабосильна, – охотно пояснила одна, скорчив сочувственную гримасу, –  как такая родит, как работать будет? Вот и не берёт её никто.

– Бедняжку, – согласилась вторая.

Улыбнувшись своим мыслям и не произнеся более ни слова, полубог повернулся и пошёл к храму двоюродной тётки, сопровождаемый недоумёнными взглядами женщин.

 

Местный «дом Светлой Стеллы» вольготно расположился в пригороде за внешней стеной. Монастырь был неожиданно большим: белокаменное святилище с традиционным куполом и два покатых крыла жилых помещений, вместе образующие внутренний двор. Вокруг здания жались одноэтажные, крытые соломой домики простолюдинов, а у ворот, как и везде, сидели нищие.

Выбрав наименее пропитого из них, Джиалло выудил из своего кошеля медную монету и кинул тому в миску.

– Пошли, куплю тебе поесть.

– О, благослови вас Светлая Стелла, добрый господин.

– Да, хорошо бы.

До харчевни пришлось пройтись. Внутри, в тёмном зале властвовал дух кислой капусты, ближе к кухне уступая правление жареному луку. Разместившись за широким засаленным столом и сделав заказ, «добрый господин» стал выпытывать у бродяги всё, что только можно о монашке Мархе, да так, что тот едва успевал класть ложку в рот:

– Мирия - святая, не отказывает в молитве никому, даже нашему брату-нищему.

Нет, не слабоумная. Да, живёт при храме, в третьей келье левого крыла. Нет, не красавица - уж больно тоща. Вот это не знаю. Она говорит с богиней каждый второй день в неделе. А? А, чтобы не утомлять её просьбам прихожан.

– Что же, так много страждущих?

– Да - полно, ведь её молитвы достигают уха Стеллы.

– А ты сам часто её просишь? 

– Раньше просил. А теперь нет, пропащий я человек, чего уж… не хочу больше беспокоить святую женщину.

– Ну и ну, совестливый нищий – такая же редкость, как и искренняя монашка. А как тебя зовут?

– Ак-бродяга, добрый господин.

– Нет, а настоящее имя? То, что отец с матерью дали.

– Я не местный и моё имя… оно не очень хорошо звучит…

Бродяга даже покраснел.

– Акакий, добрый господин.

Истинное имя, произнесённое владельцем, скользнуло в уши полубога и затаилось в груди.

– Ах-ха-ха-ха! – посмеялся Джиалло для вида.